Я выудила бублик из хлебницы на холодильнике и стала угрюможевать, посматривая на часы. В кухню пришлепала Красотка, наша немецкаяовчарка, и положила огромную голову мне на колени. Я почесала собаку за ухом,та удовлетворенно заворчала. Хотя бы собака меня признает!

Люк поднялся и осторожно усадил Итана в детский стульчик.

— Вот так, ты большой мальчик — Он чмокнул малыша в макушку.— Папе нужно раковину в ванной почистить, ты сиди здесь и не балуйся. А потомпойдем свинок кормить, ладно?

— Да, — пискнул Итан, болтая пухлыми ножками. — Ушастикхочет посмотреть на поросят!

Люк улыбнулся с такой гордостью за сына, что аж смотретьтошно.

— Слушай, Люк, — окликнула я его на пороге. — Спорим, ты неугадаешь, что завтра будет?

— Мм? — Он даже не взглянул на меня. — Если ты куда-тособираешься, поговори с матерью.

Он щелкнул пальцами, Красотка тут же вскочила и побежала заним. Их шаги стихли на лестнице, а я осталась наедине со сводным братом.

Итан болтал ногами в воздухе и со своей обычной серьёзностьюразглядывал меня в упор.

— А я знаю, — негромко заявил он и бросил недоеденное печеньена стол. — Завтра у тебя день рождения. Ушастик мне сказал, а я запомнил.

— Угу... — пробормотала я и зашвырнула бублик в мусорноеведро. Промахнулась: бублик шмякнулся о стену и сполз в мусорку, на краскеостался грязный след. Я хмыкнула и решила, что отмывать не буду.

— Ушастик попросил поздравить с наступающим.

— Передай Ушастику спасибо.

Я потрепала Итана по макушке и вышла из кухни. Настроениесовсем упало. Так я и знала, мама с Люком не помнят о моем завтрашнем днерождения: ни открытки, ни торта, даже не поздравит никто. Кроме плюшевого кроликамоего младшего братца. Ужас.

У себя в комнате я сгребла в кучу учебники, домашнюю работу,сменку для физкультуры и айпод, на который копила больше года, хоть Люк ипротив «всех этих бестолковых, оболванивающих игрушек». Мой отчим, какнастоящий провинциал, не любит и не доверяет никаким полезным для жизни новинкам.Мобильные телефоны? Ни за что, у нас прекрасный проводной телефон. Видеоигры?Дьявольская придумка, превращает детей в малолетних преступников и серийныхубийц. Сколько я упрашивала маму купить мне ноутбук для школы, но Люк стоит насвоем: если уж ему годится древний медленный компьютер, значит, и семьегодится. Ему плевать, что по модему Интернет у нас вечно виснет. И вообще, ктов наше время пользуется модемами?

Я посмотрела на часы и разозлилась. Автобус вот-вот приедет,а мне до остановки пешком тащиться десять минут, не меньше.

Взглянула в окно (в сером небе висели тяжелые дождевые тучи)и прихватила куртку. И уже не в первый раз расстроилась, что мы живем такдалеко от города.

«Клянусь, вот будут у меня права с машиной, сразу же уеду!»

— Мегги? — Итан показался на пороге моей комнаты в обнимку сплюшевым кроликом. Синие глаза хмуро уставились на меня. — Можно я с тобой?

— Что? — Я натянула куртку и стала оглядываться в поискахрюкзака. — Нет, Итан, я в школу еду. Школа — для больших детей, мелких туда непускают.

Я отвернулась, но маленькие детские ручонки тут же обхватилименя за ногу. Я едва не упала, схватилась за стену и в ярости посмотрела насводного брата. Итан упрямо цеплялся за меня, задрав голову и крепко сжав зубы.

— Пожалуйста! — канючил он. — Я буду хорошо себя вести,обещаю! Возьми меня с собой? Только сегодня?

Я вздохнула, наклонилась и взяла брата на руки.

— Что случилось, мелкий? — Я убрала ему челку с глаз. Надобы маме его постричь, а то не голова, а гнездо. — Что ты с самого утра цепляешься,в чем дело?

— Страшно, — прошептал Итан, уткнувшись мне в шею.

— Боишься?

Он помотал головой.

— Ушастик боится.

— Чего Ушастик боится?

— Кто-то в шкафу.

Я почувствовала холодок по спине. Иногда Итан говорит таксерьезно и рассудительно, что даже не верится, что ему всего четыре года.

Все дети боятся чудовищ под кроватью и привидений и шкафу. Вмире Итана плюшевые игрушки разговаривают, невидимые человечки машут из кустов,а всякие страшилища тянутся длинными когтями к окну его детской. Он редко рассказывало чудовищах и привидениях маме или Люку; с самого начала, как только братнаучился ходить, он всегда являлся за утешением ко мне.

Я вздохнула; брату хотелось, чтобы я пошла с ним наверх ивсе проверила, чтобы успокоила его, мол, ни в шкафу, ни под кроватью бояться нечего.Именно на такой случай мы уже давно припасли фонарик у него в тумбочке.

За окном сверкнула молния, вдалеке грянул гром. Я поежилась.Еще до автобуса бежать.

«У-у-у, мне некогда!»

Итан умоляюще смотрел на меня. Я снова вздохнула и опустиламалыша на пол.

— Ладно... Пошли, поищем чудовищ.

Он тихонько поднялся за мной по лестнице и с опаснойнаблюдал, как я, присев на корточки, посветила фонари ком под кроватью.

— Тут никого! — объявила я, выпрямляясь. Затем подошла кшкафу и резко дернула дверцу (Итан выглядывал у меня из-за спины). — Тут тоженикаких страшилищ! Ну что, теперь не испугаешься?

Он кивнул и слабо улыбнулся. Я хотела было захлопнуть шкаф,когда заметила в углу странную серую шляпу с узкими полями и круглой тульей,обвязанной красной лентой: шляпа-котелок.

«Странно. Это еще откуда?»

Я стала поворачиваться и краем глаза поймала... какое-тодвижение. Неясный силуэт притаился за дверью в комнате Итана и следил за нами вщелочку, вращая бледными глазами... Я дернулась, повернула голову, но...конечно, никого там не было.

«Ох ты, мне теперь, как Итану, мерещится всякое. Хватитсмотреть полуночные ужастики!»

Раздался раскат грома, и я подпрыгнула от неожиданности. Постеклам забарабанили крупные капли дождя. Я отодвинула Итана в сторону,выскочила из детской и помчалась прочь из дома.

Пока добежала до остановки, совсем промокла. Поздняя веснабыла уже в самом разгаре, но дождь все равно неприятно холодил. Я обхватиласебя руками и, забившись под замшелый кипарис, стала ждать автобуса.

«Интересно, где же Робби? — размышляла я, разглядывая дорогу,— Обычно тут встречаемся. Может, мокнуть не хотел? Остался дома? — Я фыркнула изакатила глаза. — Опять школу прогуливает? Вот халявщик! Мне бы так...»

Если бы только у меня был автомобиль! Некоторымсчастливчикам на шестнадцатилетие родители дарят машины... А мне в лучшемслучае торт достанется. Большинство моих одноклассников уже получили права ираскатывали по клубам, вечеринкам и куда угодно. А я оставалась одна... нелепаядевчонка с фермы, которую никто не хотел звать с собой.