Викину душу стали терзать сомнения. “Наверное,мать Виноградова навела порчу”, – думала женщина. Поколебавшись, она отправиласьк экстрасенсу. Тот сообщил, что у Вики абсолютно черная аура, и принялся ее“чистить”. В результате сильно “обчистился” кошелек, а болячки остались, к нимтеперь прибавился непрекращающийся кашель. Терапевт из районной поликлиникитолько разводил руками, платный специалист лепетал о неврозе. Отчаявшисьвыздороветь, Панова обратилась в церковь, где выложила на исповеди все, начинаяот лжесвидетельства и заканчивая визитом к колдуну. Пожилой священник вздохнули сказал:

– Надо покаяться в совершенном поступке.Ступай к матери осужденного и попроси прощения.

Несколько дней женщина колебалась, но, когдаоднажды утром обнаружила, что у нее надулся гигантский флюс, поехала к Катюше.Та открыла дверь и спросила:

– А, соседушка! Зачем пожаловала, сахаркуодолжить?

Измученная Вика рухнула прямо в коридорчике наколени и стала биться головой об пол, вымаливая прощение.

Катя перепугалась и кинулась поднимать“свидетельницу”. Вика порыдала у нее на кухне и неожиданно почувствоваласильное облегчение. Флюс к утру исчез, и ночь женщина первый раз проспаласпокойно. Тогда она решила искупить грех до конца и отправилась к судьеПанкратовой, которая вела процесс Виноградова. Отсидев длинную очередь, Викаоказалась лицом к лицу с женщиной без возраста. Судье можно было дать и сорок,и шестьдесят лет. Подняв спокойные, какие-то бездушные глаза, Панкратовавыслушала сбивчивую речь Вики, потом сообщила:

– Вот что, пока не стану давать заявлениюход. Улик, подтверждающих виновность Виноградова, в деле предостаточно, ваше свидетельствоне явилось решающим. Кстати, знаете, что за дачу ложных показаний положен срок?Подумайте как следует, нужен ли вам такой казус, и приходите еще раз.

Вика вышла из кабинета в полной растерянности.То, что лжесвидетельство наказуемо, просто не приходило ей в голову.

Но ее неприятности не закончились. Через двадня после визита к судье женщину вызвал кадровик и сообщил, что она попала подсокращение штатов. Увольнение было проведено с соблюдением всех формальностей,даже выдали конверт с зарплатой. Ничего не понимая, Вика кинулась к АльбертуВладимировичу, но того, как на грех, было невозможно застать ни дома, ни наработе. Виолетта Сергеевна тоже не брала трубку, и незнакомый женский голоскаждый раз сообщал Пановой, что профессорша больна и к аппарату не подходит.Сотрудники лаборатории шарахались от бывшей коллеги, как от прокаженной.Смилостивилась только Жанна Сокова.

– Не звони больше Павловским, –посоветовала она опальной подруге, – очень Алик обозлился на тебя за визит ксудье. Думаешь, Панкратова ему не позвонила? Так что уходи потихоньку.

Пришлось Вике собирать манатки. Следующиеполгода она носилась по Москве, тщетно пытаясь устроиться на работу. В разныхучреждениях ее просили заполнить анкеты, но потом выяснялось, что мест нет.Однажды в одном занюханном институтике кадровичка шепотком сообщила Вике:

– Всем подходите: и москвичка, и кандидатнаук, но только чем вы так обозлили господина Павловского? Он звонил ректору, инаш начальник велел вас на пушечный выстрел не подпускать.

Вика почувствовала, что ее обложили, словноволка – кругом красные флажки, и нет входа. Поняв, что работы не найти, Пановаот отчаяния позвонила Павловским. Трубку сняла Виолетта.

– За что, – закричала бывшая аспирантка,– почему травите меня?

Виолетта Сергеевна ласково произнесла:

– Вика, детка, что происходит? Неприятно,конечно, попасть под сокращение, но велели уволить двух сотрудников. А потрадиции это должны быть те, кто недавно устроился в лабораторию. Если ищешь досих пор работу, попрошу Альберта Владимировича помочь.

Через неделю местечко нашлось: в одной из школна окраине требовался преподаватель ОБЖ. Поскольку ничего другого не светило,Панова стала вбивать в детские головы ей самой непонятный предмет. Сорок двачаса в неделю за триста рублей зарплаты. Гаже всего было то, что Павловскиеопять выглядели благодетелями: помогли предательнице.

Прежние знакомые, боясь гнева АльбертаВладимировича, перестали звонить, из новых появился только преподавательфизкультуры, большой любитель выпить. Через полгода Вика уже регулярноприкладывалась к бутылке, стала пропускать занятия, и ее выгнали. Жизньокончательно пошла под откос, теперь предстояло продать квартиру.

Я слушала женщину, не перебивая. Инстинктивноподозревала, что свидетельницы врали.

– Вот что, Вика, дам вам тысячу долларов,если завтра, проспавшись, пойдете со мной к нотариусу и официально оформитепризнание.

– Хитрая какая, – усмехнулась пьянчуга, –за кусок баксов в тюрягу садиться.

– Нотариус не судья, процесс не возбудит,– успокоила я тетку, – подумайте, деньги хорошие, к тому же постараюсьпредставить дело так, что вас вынудили лжесвидетельствовать.

Вика притихла, потом, очевидно, пересчиталаденьги на бутылки и сомневающимся голосом произнесла:

– Давайте телефон, позвоню, как надумаю.Я покачала головой.

– Нет. Предложение действительно толькоодин день – завтрашний. И условие такое: вы даете мне свой телефон, а я позвонюзавтра около полудня.

Панова поколебалась секунду, потом оторвала отгазеты полоску и быстренько накорябала несколько цифр. Я сунула обрывок всумочку и пошла к выходу.

– Послушайте, – крикнула Вика, – скорейвсего соглашусь, дайте задаток, хоть двадцатку!

– Нет, – твердо сказала я, – завтра, всюсумму разом и только после визита к нотариусу.

На улице бушевал ливень. Потоки воды текли потротуару, редкие прохожие прятались под зонтиками. Мой плащ остался в “Вольво”,а автомобиль был запаркован у метро. Пришлось ждать в вонючем подъезде.Примерно через пятнадцать минут потоп прекратился, с неба сыпались редкиекапли. Я прикрыла голову пакетом и, старательно обходя лужи, доплыла до“Спортивной”. Несмотря на все усилия, дешевые матерчатые тапки промокли, атонкая юбка облепила ноги. “Вольво” не было. Я тупо посмотрела на место, где оставилаутром автомобиль. Может, перепутала проулок? Нет, вон будка “Мороженое” и знак,разрешающий парковку. Значит, угнали, вот здорово. Я подошла к мороженице испросила:

– Не видели случайно, тут такая машинавишневого цвета стояла.

– “Вольво”, что ли? – отреагировалараскрашенная девица и радостно хихикнула. – Забрали вашу тачку эвакуаторы,здесь стоянка только для банка. Видите вывеску? Ихний охранник и вызвал. Онивсегда машины отсюда увозят. Ну теперь помучаетесь, пока назад получите, да ещеи денег заплатите.