– Небось права вместе с тачкой купила! Явздохнула, посмотрела на ее красное лицо и, вытащив из кошелька 200 долларов,тихо сказала:

– Заткнись и купи себе новую фару. Нодевчонка уже оценила “Мерседес”, сотовый телефон и мой костюм от “Шанель”.

– Ишь какая хитрая, сунула копейки, ивсе. Нет уж, пусть ущерб ГАИ считает. А вот это она зря.

– Дистанцию следует держать правильно ине висеть на багажнике впереди идущей машины. А за двести долларов можно фарукупить для “Мерседеса”, не то что для “Опеля”. Впрочем, дело твое. Зови ГАИ.

Девчонка вздохнула, выдрала у меня из рукбанкноты и, чертыхаясь, покинула место происшествия. Я вытащила телефон. Опятьподошла Виолетта.

– Деточка, Альберт Владимирович ждет.

– Простите, пожалуйста, но нахожусь оченьдалеко и никак к трем не успеваю.

– Ах эта милая провинциальная точность, –заохала Виолетта, – нет никакой нужды торопиться, профессор сегодня весь деньдома.

Злобно сунув телефон в карман, я села впострадавший “Мерседес”. Видали, он дома! Так какого черта велели к тремприезжать?

На этот раз дверь открыла… девушка, та самаяревнивица из холостяцкого гнездышка Валерия. Увидев, кто стоит на пороге, онарезко покраснела и смутилась, но не успела ничего сказать, так как в прихожуювыплыл сам Альберт.

Не утруждая себя приветствиями, профессорсообщил:

– Проходите в кабинет.

Я побежала на зов, словно болонка. На столележала переведенная мной статья.

– Прочитайте, – велел академик, –поправьте опечатки и стиль.

Вздохнув, я принялась за работу. Сюрпризподжидал на последней странице. После фамилии автора стояло: оригинальныйперевод с французского академика Павловского. Вот это да! Запросто присвоитьсебе чужую работу и не испытать при этом ни малейшего неудобства.

Взяв выправленный экземпляр и забыв сказатьспасибо, Алик процедил:

– Виолетта Сергеевна велела на кухнюидти. За большим столом собралось много народа. Старушка, девица, открывшаядверь, Жанна Сокова и Дима. Последний жадно поедал огромный кусок торта.

– Садитесь, душенька, – прочирикалапрофессорша, расплываясь в благостной улыбке. – Альберт Владимирович оченьдоволен. Говорит, изумительно владеете французским.

Я скромно потупилась.

– Ах как мило, – восхитилась Виолетта, –только в провинции еще сохранили умение смущаться. Не тушуйтесь, лапочка. Лучшезнакомьтесь с Верочкой.

И она указала на ревнивицу. Девчонкапопробовала улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой. Она явно побаивалась, чтоглупая тетка из Казани сейчас разинет варежку и ляпнет что-нибудь типа:

"А мы уже вчера у Валерия домавстречались”.

И тут зазвонил телефон. Виолетта напевнопроизнесла:

– Алло!

В ответ из мембраны полилось что-тоневразумительное. Абонент, очевидно, излагал какую-то важную информацию, потомучто орал, не давая профессорше вставить ни слова. Наконец старушка произнесла:

– Вика, ты опять пьяна, позвони, когдапротрезвеешь.

Она повернула к нам слегка побледневшее лицо исообщила:

– Панова. Снова в невменяемом состоянии,несет какую-то чушь.

Присутствующие сочувственно заохали, яизобразила полное непонимание. Виолетта пояснила:

– Бывшая аспирантка АльбертаВладимировича, весьма глупая девушка. Сколько хорошего муж ей сделал, мы дажезамуж ее выдали, да не в коня корм. Стала к бутылке прикладываться, с работывылетела. Теперь окончательно спилась. Как только наглости хватает: звонит нами обвиняет в своих неприятностях. Черная неблагодарность! Вы извините, оченьзвонок расстроил, голова заболела, пойду лягу.

И она вышла из кухни.

– Виолетта Сергеевна, – бросилась вследЖанна, – сейчас массажик сделаю.

Мы остались втроем. Дима меланхоличноприканчивал торт. “Как его только не стошнит”, – подумала я, глядя наисчезающие в бездонном желудке кремовые розы. Когда он удалился. Вера сказала:

– У Димы это давно; говорят, что такое отнервов случается.

Мы помолчали немного, потом Вера глянула мне вглаза и почти прошептала:

– Спасибо.

– Не понимаю, – прикинулась я.

– Спасибо, что не сказали о встрече уВалерия.

– Я у него не была и вас не видела. Девчонкахихикнула.

– Вы классная тетка, может, я тоже васкогда выручу. Только хочу предупредить – на Валеру не рассчитывайте. Я его ужезастолбила.

Следующий день выдался хлопотным. Сначалаотправилась выручать арестованную “Вольво”, потом отогнала “Мерседес” впочинку. Дух перевела только в три часа дня. Сварила кофе, закурила любимуюсигарету “Голуаз” и решила подвести итог. Что следует сделать в первую очередь?Отыскать таинственного жильца, прописанного в бывшей квартире Светланы Павловской,попробовать поговорить с секретаршей убитого Славы Демьянова – вдруг девушкавспомнит какие-нибудь подробности.

Начать надо со старой квартиры Светочки.

А ведь даже адреса не знаю, хотя делопоправимое, и я принялась звонить Вике Пановой.

Женщина не брала трубку ни сию минуту, ничерез час, ни через два. Меня стали грызть сомнения. Дала алкоголичке сразутакую большую сумму денег, что, если пьянчужка облилась до полусмерти? Нет,придется ехать.

Около пяти часов, попав во все возможныепробки, я оказалась наконец под дверью Пановой. Но в квартире стояла тишина,никто не собирался впускать меня внутрь. Прозвонив бесцельно минут десять, я совсей силы пнула от злости дверь, и створка медленно приоткрылась. Надо же,забыла закрыть. Замок у Вики оказался непростой, из тех, что не защелкиваются,а запираются. Значит, отправилась выпивать и все на свете прошляпила. Явдвинулась в грязный коридор и потрусила на кухню. Оставлю идиотке записку.

Вика была там – лежала между плитой ихолодильником. Лицо странно скрюченное, абсолютно синие губы, застывшие глазарассматривают серый от копоти потолок. Куча мух копошится на голых ногах,застиранный ситцевый халатик распахнут, и видно, что под телом огромнаязловонная лужа.