Около шести вечера Маша сделала перерыв в закаливании, пошла на кухню, выжала себе мандариновый сок и с высоким бокалом уселась перед телевизором. Минуты три она блаженно прихлебывала пенно-сочную жидкость и смотрела новости. Сюжет про убийство Фроловского окончательно испортил ей настроение, и она швырнула учебники на пол. Легче не стало. И тут пришел Сергей. Ничего не скажешь, вовремя!

Обычно он смотрел на нее влюбленными глазами, но сейчас выглядел расстроенным и рассерженным.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – прямо с порога с вызовом спросил Сергей.

– А ты мне? – не осталась в долгу она.

– Ну и тон, похоже, ты вообще не умеешь извиняться. – Он злился все больше и больше. – Маша, я долго терпел твои выкрутасы. То ты заигрывала с Корастылевым, то с этим старикашкой. Ты, наверное, вообразила себя Матой Хари? Решила выведывать секреты и наносить удары через постель?

– Запоздалый приступ ревности?! – хмыкнула Маша.

Она совершенно не чувствовала себя виноватой, скорее Сергею придется извиняться. Как всегда.

– А по-твоему, я должен молчать и терпеть?

– Мог бы вызвать его на дуэль, поступить как мужчина. Или ты так и сделал? Прострелил ему башку и все остальное на дуэли в его спальне? – задала она провокационный вопрос.

– Про его спальню лучше спросить у тебя, – отозвался он. – Ты у нас, оказывается, большой специалист по койкам. По-твоему, это игра такая? А то, что ты меня унижаешь, наплевать? Почему я должен объяснять следователю, что моя девушка делает в спальне чужого мужчины? Ты развлекаешься, а расплачиваются за это другие. Спроси своего брата, почему он снова с женой?

– Почему? – Маша впервые насторожилась. Вся остальная гневная тирада не произвела на нее никакого впечатления. Пока Сергей изображал прокурора на суде, она рассеянно листала подобранный с пола учебник.

– Потому что Лена нашла в кровати своего отца твою сережку, – сообщил Сергей.

– Что?! – Маша явно изумилась и непроизвольно схватила себя за ухо, словно старалась нащупать всесильную сережку – новое средство приворота мужей. – Это странно, она же…

Но тут спохватилась. С чего это ей оправдываться? Маша перешла в наступление. Посмотрела на Сергея, как на грузовик, обрызгавший ее с головы до ног водой из грязной лужи.

– И ты решил мне отомстить, да? А заодно подзаработать.

– И каким же это образом, интересно знать? – Пришла пора ему удивляться.

– Да я тут новости посмотрела, очень любопытную они версию выдвинули, ссылаясь на источник в кругах, близких к расследованию. Мол, по счастливой случайности наш человек оказался в гуще событий. Я так поняла, ты теперь не мой парень, ты – источник. Ты же с этим журналистом знаком. Мы его с тобой на концерте Стинга встретили. Ты меня ему представил…

– Да, представил. Нет, я ему ничего не сливал, – отрезал Сергей. – Но лучше бы ты так не стремилась переспать со всеми своими врагами. Тогда и нечего было бы сливать журналистам.

– Отлично! – зловеще улыбнулась она. – Ты считаешь меня шлюхой. Прекрасно! Твое мнение меня абсолютно не волнует. Ясно? Можешь в прямом эфире его высказывать. Мне наплевать. А сейчас уходи отсюда. И как можно скорее. И как можно дальше…

Женя просто не могла на это смотреть. Благотворительный бал обернулся вечером выражения соболезнований Елене Болотовой. Когда после официальных речей все переместились к банкетным столам, к Елене Анатольевне с сочувственным видом потянулись все: от губернатора до главы конкурирующего металлургического предприятия. Они целовали ручки даме и пожимали – ее супругу. Илья просто ни на минуту не отходил от жены.

А Женя – от стола с закусками. Ведь она даже не могла залить горе шампанским, которого было в избытке. Черт ее дернул вообразить себя автоледи и приехать на своих «жигулях». Запить не могла, оставалось заесть.

И Женю понесло. Тарталетки с икрой сменяли рулетики с креветками. За морепродуктами последовали фаршированные помидоры и мясное ассорти. Женя стояла у стола, отвернувшись от гостей и шума, и почти давилась слезами и едой.

– Ты что, сюда есть пришла? – услышала она строгий выговор. И чуть не подавилась.

Эльвира Павловна всем своим видом выказывала недовольство.

– Евгения, ты пригласила журналистов на завтра?

– Конечно, еще днем сделала рассылку по электронке, – энергично закивала Женя.

– Я не стала бы так доверять компьютерам. Нужно пойти и лично напомнить о времени и месте.

Женя пошла. Вернее, протолкалась к тем журналистам, которых успела узнать в лицо. Одна из них – совсем даже не в джинсах, а в короткой кожаной юбке – как раз оттеснила Юлечку и сунула под нос Илье Болотову цифровой диктофон.

– Расскажите нашим читателям, в связи со смертью одного из акционеров «Чугунмета» в компании произойдут серьезные перемены?

– Не волнуйтесь, акции остались в семье, – многозначительно заявила Елена Болотова.

Женя не хотела знать подробности семейной жизни и поспешила отойти подальше. Журналистку она отловит потом. А сейчас ей что-то нехорошо. Тяжело как-то. На душе и в желудке.

В дамской комнате легче не стало. Но не сидеть же там вечно. Минут через десять Женя вышла из кабинки и остановилась у умывальника. И именно в этот момент из другой кабинки показалась Елена Анатольевна. Бросила на Женю наполовину холодный, наполовину презрительный взгляд. Не пожелала отражаться в одном зеркале с ней, достала из белой сумочки – под белые сапоги, призванные избавить от излишней мрачности ее черное платье, – позолоченную пудреницу, инкрустированную чем-то дорогим.

– Я вас предупреждаю, девушка, – сказала она куда-то в пустоту, как бы не Жене. – Не смейте ошиваться возле моего мужа. Ему это не нужно. Но может дорого стоить. И вам, и ему.

Женя опустила глаза. Хорошо еще, у зеркала они оказались одни. Это угроза или констатация факта?

– Неужели не понятно, что он связался с вами назло мне? – Лена не нашла изъянов на собственном лице и эффектно захлопнула пудреницу. – Я бы еще поняла, если бы он увлекся кем-то из нашего круга. Но вы… Извините, конечно, вы его компрометируете.

Елена Анатольевна озвучила то, о чем Женя и сама думала не раз. И это самое противное. Противное до тошноты.

– Простите! – придушенно вскрикнула Женя и понеслась обратно в кабинку.

Хорошо еще, что успела обняться с белым другом.

Елена Болотова подошла к своему мужу и, не стесняясь присутствия Сергея Турбина, сообщила с кривой усмешкой:

– Твою девицу рвет в туалете. Поздравляю, похоже, она залетела от тебя. И теперь будет вымогать алименты… Кстати, отвези меня, наконец, домой. Мне надо готовиться к похоронам.

Женя еле-еле доехала до дому. Ее бросало то в жар, то в холод. И ручка переключения передач слушаться отказывалась. Машина дергалась на каждом светофоре. Хорошо хоть не надо ставить эту колымагу на стоянку, а потом тащиться пешком. В ее элитном доме есть подземный гараж. Но Женя просто бросила «жигули» во дворе и поплелась в свой подъезд, чтобы не компрометировать гараж, тем более подземный. А так решат, что это машина дворника, и пройдут мимо.