Незаметно для себя я изменила решение. Конечно, мне нуженмуж: близкий, родной, на которого я могу положиться. Да, твердо решила я, мненужен муж, потому что каждый, абсолютно каждый человек должен иметь маму, папуи мужа. (Простите за глупость.) С мамой и папой мне не повезло, я их ранолишилась, пусть муж мне заменит потерю. Тогда никакая язва соседка не посмеетвставлять в меня шпильки. И Гануся не станет меня поучать только на томосновании, что жизнь меня безжалостно лупит с самого детства. У Гануси живыродители, а я сирота. И воспитывала меня бабуля, которая родилась в началепрошлого века. Так стоит ли меня за совесть и принципы так уж слишком корить?

Тем временем, выяснив, что я исчерпалась, Коля мойпригорюнился. Теперь, сгорая от любопытства, к допросу приступила я. Нобезрезультатно. Коля лишь предположил, что девушку убили с помощью«штучки-иглы», которую я нашла под диваном.

— Как убили? В третий раз? — опешила я.

— Скорей всего, в первый, — поправил Коля. — Думаю, ей ввелияд длительного действия. Чтобы она умерла якобы естественной смертью.

— Как ввели?

— Есть такое специальное приспособление, нечто вродепистолета, с помощью которого любого человека можно отравить на довольноприличном расстоянии.

— Но я же видела кровь у виска.

— Да, странно. Может, она разбилась уже потом, падая отдействия яда?

— Но кто-то должен был положить ее на диван, — напомнила я.

— Да, — согласился Коля. — Не будем гадать.

Вам необходимо срочно покинуть эту квартиру. Есть у васприятельница, с которой вы часто в ссоре?

Я, не задумываясь, назвала Ганусю. Наша с ней дружба изодних только ссор и состоит: Гануся резво нападает, я вяло отражаю атаки.

Коля спросил:

— Могли бы вы пожить у нее несколько дней?

— Да, конечно, — согласилась я, — но почему обязательно житьу того, с кем я в ссоре?

— Убившие вашу двойницу наверняка о вас знают все. Боюсь,вас будут искать. У тех, с кем вы в ссоре, начнут искать в последнюю очередь.Самый оптимальный вариант — поселиться у врага, причем у заклятого.

— Вижу, речь зашла о моем бывшем муже, с которым я вчераразвелась. Вот уж у кого нет смысла меня искать!

— Нет, лучше поживите-ка вы у Гануси, — поспешно воскликнулКоля, после чего мне сразу же захотелось его расцеловать в обе щеки.

Ревнует!

Я была счастлива от такого внимания и забыла спросить проштучку, найденную под диваном. Мне было интересно, почему он так хорошоинформирован. Как бы там ни было, но ясно было одно: на этот раз мне повезло!Коля — настоящий мужчина. Он много чего знает, много чего умеет, и, главное, нанего я могу положиться.

Я не расспросила его, и все же, расставаясь, он туманно мненамекнул, что имеет некоторое отношение к кое-каким органам.

— Ждите моего звонка и беспрекословно выполняйте моираспоряжения, — потребовал Коля уже у подъезда Гануси, куда самолично менядоставил.

Я выразила согласие преданнейшим кивком.

— И без моего разрешения не покидайте этого дома, — строгодобавил он.

— Да! — заверила я.

— Если я сам не смогу вас забрать, явится верный мнечеловек, тогда выполняйте все его приказания, — напутствовал меня Коля.

— Непременно! — воскликнула я, восхищенно поедая егоглазами.

На том и расстались.

Таким образом, мне пришлось жить у Гануси. Она приняла менярадушно, но завела шарманку о шубе, юбке, сапогах и ковре. Меня возмущалавысокая плата за совсем не люксовский сервис, но разочаровывать Ганусю былоопасно: не так много в моей жизни врагов, чтобы с легкостью ими разбрасываться.Поэтому я сказала:

— Все, что тебе может понравиться в моем доме, твое.

После этого я улеглась на диван с журналом, давая Ганусепонять, что на беседы не слишком настроена.

Позже выяснилось, что завладеть моими вещами Ганусе опять несудьба. Недолго лежала я на диване: дальнейшие события начали разворачиваться вумопомрачительном темпе. Я только успевала благодарить свою покойную маму зато, что она наделила меня несокрушимым оптимизмом и крепкой нервной системой.При этом я с легкой тоской вспоминала перипетии с трупом. Они казались ужеприятной разминкой перед настоящими испытаниями.

Так вот, не успела я дочитать журнал до конца, как вквартире Гануси раздался телефонный звонок.

— Тебя, — нехотя протянула трубку Гануся. — Приятный голос.

— Мужской? — живо поинтересовалась я, помня о том, что этотномер давала лишь Коле.

— А разве женский голос приятным быть может? — неподдельноудивилась Гануся и серьезно добавила:

— Исключая, конечно, мой собственный.

Голос был действительно мужским и приятным, но принадлежалон совсем не Коле.

— Через час встречаемся у тебя в квартире, — получила ястрогий приказ и, ни секунды не медля, бросилась его выполнять.

Где, спрашивается, в это время были мои мозги? Почему я непользуюсь ими совсем? Зачем выполнять приказ, когда голос не похвасталзнакомством с Колей? О Коле он даже не упомянул.

И тем ни менее я, не говоря Ганусе ни слова, напялила ееновый парик и, словно ужаленная, понеслась.

Куда?

В свою же квартиру, из которой с огромнымипредосторожностями была доставлена к подруге-врагу Ганусе умным и опытнымКолей.

И вот сижу я в своей квартире, ожидая непонятно чего. Идождалась звонка в дверь. Заглянула в глазок: стоит невысокий мужчина довольноприятной наружности в костюме, при галстуке. Без всяких предчувствий я дверьраспахнула и сообщила, что заждалась. Он удивился, но с учтивой улыбкойспросил:

— Вы Муза Добрая?

Чтобы он не раскатывал губы, я решила вопрос прояснить:Гануся права, хватит людей своей добротой развращать и в соблазны вводить.

— Добрая только в смысле фамилии, — ответила я, приседая вкокетливом реверансе.

Судьба так долго била меня сильным полом, что на всякийслучай приседаю теперь перед каждым мужчиной.

Он кивнул:

— Я к вам по делу.

— Очень приятно, — ответила я.

— Разрешите войти?

— Да, конечно, — приветливо улыбаясь, я указала рукой нагостиную.