Все продукты были тщательно высушены, чтобы не стухли по жаре. Сырные шарики превратились словно в глиняные.

– Да ими при желании можно стрелять! – посмеялся Эгрегий.

Вяленное мясо походило на подошву от легионерских сапог. Разжевать не получится.

Степняки понимали, что гости не столь искушенные путешественники, потому объяснили, как все это употреблять. Наука эта пригодилась.

В ответ гости едва ли могли отплатить хозяевам за щедрость. И пусть те отнекивались, благодаря за удивительные истории, подарок все же требовался. Таков закон гостеприимства.

Оружие, инструменты? Железо и металлы всегда нужны степнякам. Но у них самих были ножи, луки и копья. Да получше, чем у гостей. Хенельга попросила подождать, удалилась к роднику, вооружившись коротким ножом.

– Что она задумала? – спросил Дуд.

Эгрегий пожал плечами. Сообразил, но не сразу, что действительно может дать степнякам подруга.

Хозяева собирали стадо, собираясь уходить. Домашние дела не требовали отлагательств.

– Вы идти собрались под солнце? – спросил Дуд.

Он указал на север, полагая, что жест будет понятнее. Вчера, вроде бы уже все обсуждалось.

– Да. Моя дорога туда. Солнце по правую руку, ночь по левую.

– Тяжелый путь. Сухая земля. Пески, огромные пески, белые горы. Мало воды. Идем к солнцу, с нами.

Эгрегий покачал головой, как ни заманчиво предложение, но он не собирался возвращаться назад. Кочевники на севере уже вытоптали луга, потому перемещали стадо на восток. Так они могли бы дойти до моря, а там к северу располагался Каллиполь и путь к нему. В компании безопаснее, веселее, но это потребовало бы подарить степи еще несколько дней.

Помня об обещании Виала вернуться, Эгрегий сам не хотел задерживаться.

– Я могу проводить их, – встряла Анлаш.

Разрешения она не ждала, уже была готова. Вооружилась луком, переоделась в мужской костюм. Издалека она почти не отличалась от остальных степняков. Удобную и практичную одежду не возбранялось носить, как понял Эгрегий. Это не данаи, что запирают своих жен в каменных особняках.

Дуд пожал плечами, возражать не стал.

Вернулась Хенельга с завернутыми в ткань подарками. Казалось удивительным откуда она могла взять их, тем более прошло не так много времени.

Гостья могла подарить степнякам только то, чем славен ее род – резными изделиями. В этой местности она не нашла подходящего материала, если не считать обглоданных козьих костей. Хенельга использовала местное дерево, найдя высушенные и не имеющие дефектов заготовки.

Видать, еще вчера приметила их, подготовила. Эгрегий улыбнулся.

Для Анлаш был вырезан гребень, украшенный карпом, для мужчин – лодочки. Казалось, странный подарок для степняков. Однако, эти предметы будут напоминать о гостях, прибывших из-за моря. Глядя на резные изделия, они будут вспоминать рассказы, которые слушали всю ночь. Лодочки были украшены священными символами, какие Хенельга подсмотрела в Циралисе.

– Пусть наш покровитель, Мефон, Хозяин вод, сбережет и вас. Ведь эти земли такие же пустынные, как воды, по которым мы шли.

Степняки приняли подарки, и было видно, как они удивлены, но больше всего на их лицах читался трепет. Предметы не только напоминание о Гирции, Вии, резчиках и мореходах, подарки имели другой, глубокий смысл.

Эгрегий кивнул, тоже почувствовав это. Небольшие деревянные предметы стали якорями, которыми они, а значит, их покровитель отметили эту местность, этих людей.

Прощание не затянулось надолго. Варвары не тратят время зря. Мужчины погнали коз на восток к зеленым морям разнотравья, а гости и Анлаш ушли на север, перевалив через высокий холм.

Впереди на тропе читались следы стада: катышки, выщипанная трава. Издалека казалось, что степь засадили красными кустарниками, но это были колючки, которые даже козам не по зубам. Остальная трава вокруг колючих растений была выщипана так ровно, что образовала желтый щетинистый ковер.

– Так необычно, – сказала Хенельга.

Зелень осталась на юге, на западе далеко возвышались горы, раскрашенные во все цвета. Впереди расстилалась бескрайняя степь, далекий горизонт, открытый взгляду.

В низинах росли чахлые деревца. Мимо них была проложена тропинка кочевников. Деревья чахлые, им не хватало влаги, корни не могли дотянуться до залегающей глубоко воды. Зато трава с жирными стеблями зеленела вдоль тропы.

Эгрегий боялся, что присутствие Анлаш будет смущать его, но вскоре забыл о переживаниях. Жара и долгая дорога заставляли держать рот закрытым. Ноги через пару десятков шагов покрылись коричневой коркой, которую смывали струйки пота. Лишь степнячка спокойно и словно летя шла впереди. Ей-то беречь силы не надо, завтра уже вернется.

Чужаков ждала долгая дорога.

Пейзаж почти не менялся. Вскоре тропа уткнулась в песчаный холм, на том и кончилась. Продираться дальше пришлось через колючие заросли.

– Придете в большое селение, выменяйте штаны, – Анлаш потянула свои облегающие штаны.

Они не могли подарить гостям штаны, ведь все вещи, что носили степняки шили женщины. На продажу они не могли сшить ничего, просто не хватило бы сил и ресурсов. Гости это понимали, потому не настаивали. Чтобы защитить ноги от колючек, повязали остатки ткани на голени.

Путь через сухую траву не был легким, люди едва продирались вперед. Анлаш сбивала посохом траву впереди. Вскоре и одежда, и кожа была усеяна семенами, пыльцой и шелухой. От потревоженных трав в воздух поднимался пряный аромат, к нему быстро все привыкли.

Единственный развлечением была вспуганная живность. И если в зайца Эгрегий не смог попасть, то куропатку сбил. К несказанной радости Анлаш, которая никогда не видела, чтобы так можно ловить птиц. Эту же птицу Эгрегий ей отдал в подарок и отослал домой.

– Уверен? Я буду с тобой до завтра, – сказала степнячка.

И непонятно, что она имела ввиду. Эгрегий замотал головой и все-таки отправил ее назад. Разочарования на лице девушки постарался не заметить.

Шагов через сто, Хенельга спросила:

– Мог бы не отказывать ей.

– Да вы что все сговорились?!

– Для них это подарок такой же священный, как вырезанные предметы.

Словно намекнула, что Эгрегий не отплатил за гостеприимство. Уже поздно возвращаться, тем более глупо искать в степи женщину, которой сам отказал.

– Но у тебя же обет, – подтрунивала Хенельга.

– По