— Саша? — переспросил Анатолий Антонович растерянно. — Откуда тут девочка?

— Но вы же сами…

— Дык я присматривал. За пацаненком. Как с Татьяной договаривались. А потом спать его отправил. Не было тут девочки.

Лиза с трудом поборола желание ударить старика по лицу. Нельзя. У него просто того… с головой не в порядке. И у нее самой не в порядке, раз доверила ему ребенка.

— Саша! — она выскочила на улицу. — Саша, где ты?!

Лиза кричала и кричала, захлебываясь рыданиями. Это ведьмы! Наверняка, ведьмы отняли дочку. Она потеряла ее! Опять! Ядвига Семеновна — чудовище! Способно сделать с малышкой все, что угодно!

— Лиза, что стряслось?!

На крики прибежали Татьяна и Агата с Евгением.

— Саша пропала, — прошептала Лиза, без сил падая на скамейку.

— Какая Саша? — спросила Агата.

— Девочка, которая пришла неизвестно откуда. Евгений еще договорился с соцслужбой, что она пока здесь поживет.

— Я договорился? — переспросил Евгений нервно. — Ничего не понимаю. Не было такого.

— Но… — Лиза громко всхлипнула.

Они издеваются?! Сговорились и издеваются?!

— Ох, милая, — рядом на скамью присела Татьяна. Погладила Лизу по спине. — Ты горе пережила, вот и… Я не хотела тебе говорить ничего. Надеялась, само пройдет. Но видишь, как все обернулось. Ты прозрела. А то все с воображаемым ребенком гуляла. Кормила, поила, книжки читала…

Лиза посмотрела на Татьяну волком. Поднялась со скамьи, но ноги подвели. Да и голова тоже. Закружилась. Последнее, что ощутила Лиза, сильные руки Евгения, успевшего подхватить ее в падении.

***

Лиза сидела на качелях, прижавшись виском к перекладине, и пыталась понять, как жить дальше. Последние три дня она провела в постели под присмотром вновь объявившейся в пансионате Арины. To билась в истерике, то впадала в забытье, где встречала Сашенька, стоявшая по колено в озерной воде. Но уколы успокоительного и чарующий голос медсестры, убеждающей, что все непременно наладится, принесли результат. Лиза поднялась с кровати. Выглядела жутко. Хуже, чем после операции, с кошмарными черными кругами под глазами и опухшими губами, которые сама же искусала в кровь. Зато желание умереть прошло.

Вот так, видимо, и сходят с ума. Точнее, горе сводит. Она потеряла нерожденную дочку, и та явилась в воображении. Неудивительно, что была так похожа внешне. Не настоящая же. Вот и все странности объяснились. Игры разума, что тут скажешь…

— Как твои дела?

На соседние качели присела Татьяна. Наверняка, не случайно тут оказалась. Пришла проведать, не натворила ли Лиза чего. Не удумала ли непоправимое.

— Руки накладывать на себя не собираюсь, — ответила та грубо.

Но Татьяна не обиделась.

— Я не то имела в виду. Хотела узнать, не нужно ли чего. Еды, воды, компании?

— Сиди, если хочешь. Мне все равно.

Лиза надеялась, Татьяна поймет, что ей не рады. Но та не сдвинулась с места.

— Ты еще станешь мамой. Обязательно.

Фразу ударила хуже хлыста.

— Ты же не стала.

Не стоило такое говорить, но когда больно, ранить других легко.

— Не стала, — согласилась Татьяна. — Пыталась, но тщетно. Говорят, это наказание за эгоизм. Я после свадьбы не торопилась беременеть, хотела пожить для себя, а потом ничего не вышло. Хотя не понимаю, в чем был эгоизм.

Татьяна помолчала, глядя в чистое небо. День выдался жарким. Как и вся неделя. И не скажешь, что конец августа. Если б не желтые листья, попадающиеся под ногами, никто не поверил бы в приближение осени.

— Я из многодетной семьи, — продолжила Татьяна. — Пятнадцать нас родилось за двадцать лет. Родители считали, сколько детей небеса дают, столько и будет. Даже предохранение — грех. И жили мы вовсе не в хоромах. Спали вповалку на полу, уроки делали на коленках, за столом всем места не хватало. Я второй ребенок. И старшая из дочерей. Все детство и юность только и делала, что с младшими нянчилась. А как девятый класс закончила, к тетке в другой город рванула. Сначала у нее жила, потом комнату в общежитие дали, как на завод устроилась. Мать обижалась, что я возвращаться не хотела. Мол, сбежала, бросила, предала. Старший брат тоже рано из дома ушел. Но он женился. Это уважительная причина, своя семья. А я эгоистка. Но почему? Рожать надо для себя, а не вешать на старших детей заботу о младших. Старших тоже поднимать надо, а не превращать в нянек, уборщиц и прачек.

Лиза посмотрела на Татьяну с сочувствием. Ее правда. Лиза у матери одна была и то временами чувствовала себя обделенной. На маму не обижалась, та работала за троих, делала все, что могла. И все же, когда подружки одевались лучше и хвастались сначала дорогими игрушками, а потом телефонами и другими техническими приобретениями или аксессуарами, она глотала слезы. Хотелось тоже продемонстрировать что-нибудь этакое, чтобы остальные охали и ахали, восхищались. А тут хоть и два родителя в наличие, но пятнадцать ртов!

— Я и сама не думала, что за богатого выйду, — призналась Татьяна с грустной улыбкой. — Но вот удружила жизнь. Я хотела детей. Правда, хотела. Но потом, когда вдоволь наслажусь благами, которых была лишена. Эгоизм? Как думаешь? Муж думал именно так. Назвал эгоисткой, когда уходил. К другой. Беременной.

— Не знаю, — честно призналась Лиза. — Если это наказание какое-то оно… хм… непропорциональное. Моя мама была хорошим человеком. А какая награда? Выросла в детдоме, вышла за пьяницу, а потом умерла в сорок лет с копейками. А мой мерзавец-муж… — Лиза махнула рукой.

Не хотелось ничего рассказывать. Нет настроения для исповеди. Хватит признаний одной Татьяны. Хоть кто-то выговорился.

— Точно есть не хочешь? — спросила она ласково. — Могу пирог сюда принести. Будешь?

Лиза собралась отказаться. Но неожиданно кивнула. Татьяна обрадовалась и унеслась выполнять желание, а Лиза вцепилась в поручни, откинулась назад и закрыла глаза. Внезапно нахлынуло ощущение грядущих перемен. Может, рассказ Татьяны подействовал? Иногда полезно послушать о чужих горестях. Или же осознание собственного сумасшествия подталкивало действовать. Что-то менять в жизни, пошедшей совершенно по неправильному пути.

— Хочешь, передам Саше, что ты скучаешь?

Лиза открыла глаза и чуть не упала с качелей. Шагах в двадцати под соснами стояла Наташа в бесформенном белом платье и венком ромашек на голове. Лиза зажмурилась, а когда снова посмотрела на девушку, которой тут находиться не полагалось, обнаружила пустоту. Никакой Наташи.

Ох, опять мерещится…

Да что же это такое?!

— Тетя Таня пирог прислала. С картошкой и мясом. И чай.

Лиза чуть с качелей не кувыркнулась. Она и не заметила, как рядом появился Степан с тарелкой и термосом. Выглядел он непривычно озабоченным. Глаза чуточку припухли. Уж не плакал ли в укромном уголке? Но лезть в душу Лиза не рискнула. Мальчишка — Татьянин подопечный". Та неплохо справляется, а ей лучше не пытаться заниматься "воспитанием" детей, раз с головой не в порядке.