Кстати, а где моя сестра? Сегодня ее очень легко рассмотреть в толпе: на ней короткое красное платье без бретелей, оно приталенное и очень выгодно подчеркивает грудь. Бедный Рон, как увидел ее в этом образе, так слюнки и пускает.

Заработав неплохие деньги, помогая Саби в ее лавке, я обратилась к Агнес, и вместе мы собрали родителям на путевки в Грецию, о которых они так долго мечтали. И поэтому, пока они развлекаются в Афинах, мы с сестрой отмечаем наш день, а моя крохотная дочь вместе с лучшей подругой Агнес, Вивьен, спит наверху. Вив сегодня сдала последний экзамен, она пришла на вечеринку, но валилась с ног. Мне даже не пришлось просить ее посидеть с малышкой, она сама предложила. Когда я проверяла их в последний раз, лучшая подруга сестры обняла Даниэль, уткнувшись в ее кудряшки носом. Это так мило.

Никогда не думала, что когда-нибудь буду употреблять в разговоре такое слово, как «мило», но с рождением Даниэль все изменилось. Я изменилась, хотя Рон, да и все остальные частенько называют меня настоящей стервой по отношению к другим. Например, когда я сажусь за руль машины Саби, постоянно всех подрезаю на дороге, потом показываю фак тем, кто решает открыть свой поганый рот. Так что, да, я, конечно, мама, но любовь к ругательствам и плохому поведению никуда не делась.

– Ни в коем случае не пей импровизированный напиток в исполнении Келли, – высунув язык, Аарон одной рукой держится за край барной гранитной стойки позади, другой – за горло.

Он покраснел, скривился, и, кажется, сейчас вырвет.

– Чувак, если тебе плохо, тебе стоит пройти по направлению к туалету, – обеспокоенно комментирую его вид, пропустив мимо ушей его недовольство лучшей подругой Шен.

Аарон, напыщенный ублюдок номер один в мире, выпрямляется и, раздраженно цокнув языком, придвигается ближе.

– Чувак? Вообще-то, моя фамилия…

Я смеюсь от его себялюбия и гордыни.

– Заткнись уже, кусок недоноска ты, понял?

Галлахер делает попытку меня схватить, но я быстро скрываюсь в куче отдыхающих людей, балдеющих от здешней музыки. Ну, вот, а как же мои любимые Asking Alexandria, Hollywood Undead, 30 second to Mars? Среди влюбленных в попсу студентов нет ни одного, кто бы сказал, что пора бы сменить пластинку на нечто вроде Nickelback.

Наконец, на кухне я встречаю сестру, любезно болтающую с какой-то девчонкой. У той высокий черный конский хвост, разительно отличающийся цветом от ее родного блонда на затылке. На шее сиреневый шарф, а платье, доходящее до колен, покрыто разноцветными блестками.

– О, Саманта, – говорит она раньше, чем я успеваю закрыть за собой дверь, входя внутрь. – Вы действительно очень похожи, Агнес, – оценив меня, она поворачивается к сестре.

Агнес же пожимает стройными плечами, сомкнув ладони вместе перед собой.

– Это Катрина, Сэми, – представляет свою собеседницу сестра, а я, как воспитанный человек протягиваю руку для пожатия. – Мы вместе работаем.

– Очень приятно, Сэм, – говорит малышка Кэт, хлопая накладными ресницами.

– И мне, – натянуто улыбаюсь я ей.

Катрин решает продолжить наш, как я надеялась, недолгий разговор.

– Агнес рассказывала, что ты потрясающий флорист, – восторженно девушка жестикулирует руками.

Я устремляю взгляд на сестру, и она радостно кивает головой. Просто мастер преувеличений.

– Агнес просто очень любит выдумывать, – отмахиваюсь беззаботно. – На самом деле моя карьера еще только в самом начале, и я смогла оформить всего несколько свадеб…

Сестра перебивает меня на духу:

– Не всего, а уже! И свадеб! – выделяет последнее слово, словно оно имеет большое значение.

Она же ведь бредила когда-то, так сильно хотела выступить на дне рождения мэра Джексонвилла, верно? Вот и я считаю, что работать на его юбилее, к примеру, это намного престижнее, чем просто на очередной свадьбе. Я знаю, это только начало, но общаясь в социальных сетях с другими девочками моей профессии, я узнавала слишком много фактов, которые мне отнюдь не льстят. Возьмем вот Джорджину из Майами: она создает цветочные композиции пару месяцев и даже не работает флористом, но уже получила предложение работать с ведущим дизайнером на презентации новой марки дорогого шампуня.

Я просто говорю правду и смотрю трезво на вещи: мне еще предстоит совершить много работы, но мне это нравится, что является самым главным на пути к успеху.

– Сэм заполнила заявление на дистанционное образование, и ей ответили, что она сможет подать документы в сентябре, следовательно, осталось ждать несколько месяцев, – не перестает хвастать Агнес, радостно попискивая, как собачка.

Я ее, конечно, люблю, но иногда она переходит границы в том, чтобы сделать меня в глазах других людей лучше, чем я являюсь на самом деле. И еще ничего не решено с обучением, так как учебный год у них начинается не с конца августа, а с конца декабря, мне придется еще долго ожидать самих экзаменов в ноябре, результаты которых объявят прямо перед Рождеством, и только потом можно будет говорить об окончательном поступлении.

Я нервно улыбаюсь, заламывая пальцы, сцепив их за спиной.

– Ого, – фальшиво, но чтобы казаться обходительной, восхищается Катрин, – это круто. А какой факультет? Ты уже выбрала? – спрашивает она у меня.

Заправив прядь волос за ухо, я вежливо улыбаюсь ей.

– Да, архитектура и дизайн.

Ее рот превращается в букву «о», и потом девушка оценивающе опускает уголки губ вниз, о чем-то размышляя.

– Круто, – комментирует Катрин. – Очень круто.

– У нее даже есть уже несколько чертежей и набросков, – встревает вновь Агнес, говоря о тех моих представлениях ресторанных залов на бумаге.

Я оглядываю темные стены от неспособности завязать разговор. Как же сейчас не хватает Аарона с его ужасными историями про отсутствие мозгов у Джека, или острое желание Келли отравить всех нас. Иногда я очень сильно скучаю по его несносной болтливости.

Но я же мама, а у мамы всегда есть повод выйти из комнаты и отгородить себя от неприятных людей – отправиться к своему ребенку.

Когда продолжительная пауза затягивается, я решаю вмешаться.

– Пойду, посмотрю, как там Дани, – облизав губы, говорю, поглядывая то на сестру, то на ее коллегу. – Может, уже проснулась.

Агнес улыбается, легонько на миг коснувшись моего плеча, как бы не имея ничего против моего ухода. Поэтому, когда эти двое возобновляют свои женские разговоры, я спешу выйти из кухни. Проходя через главную кашеварню этого дома, возле холодильника в которой уже собралась кучка приглашенных студентов, распивающих спиртные напитки, я поворачиваю в сторону огромной лестницы из красного дуба и взбираюсь по ней, не глядя себе под ноги.

– Куда спешишь, подруга?