– Какая-то безумная смесь оккультных течений. А вот это, это и вон то – из магии духов, – девушка указала на символы, нарисованные черной и темно-синей краской. – Честно сказать, не представляю, как такое ассорти может работать, чего можно добиться при помощи этого… этого всего.

На всякий случай, чтобы ничего не упустить, Валерия прошлась по всему помещению, сфотографировала пол, стены, стол с подсвечником. Закончив, она кивнула в сторону двери.

– Все, можем уходить.

Оказавшись за калиткой, друзья спокойным шагом пошли обратно, в сторону кафе. Улица по-прежнему оставалась пустынной, в окнах окрестных домов не наблюдалось никаких движений, так что шансы, что их визит в дом местного олигарха останется незамеченным общественностью, оставались велики.

– В полицию не будем сообщать? – нарушила молчание Валерия.

– Давай сообщим, а то давно мы в участке не сидели, – усмехнулась Варя. – Раз покойный в данной местности известный человек, значит, скоро его хватятся и без нашего участия.

Хозяйку кафе друзья решили не разочаровывать, хотя теперь их больше интересовала не рыба с салатом, а возможная информация о личности покойного бизнесмена.

Троица зашла в кафе, села за столик, и к ним подошла женщина в переднике.

– Ну как, встретились с Вадимом? – поинтересовалась она.

– К сожалению, – развела руками Варвара, – никто нам не открыл, наверное, его дома нет.

– Уехал, должно быть, куда-то, он такой, все время в разъездах. Готовить вам рыбку?

– Да, конечно, только вместо кофе принесите нам по бокалу вина.

– Три бокала?

– Два и стакан воды без газа.

– Хорошо. Десять минут подождите.

И женщина пошла готовить.

Проводив взглядом удаляющуюся спину, Варя посмотрела на Валерию с Марком и сказала:

– Понять не могу, что происходит. А ведь что-то происходит, да?

Лера утвердительно кивнула и шепотом произнесла:

– Понять бы еще, отчего умер Вадим, естественная смерть была или его убили.

– Ну, это только после вскрытия понятно станет, а результат мы все равно узнать не сможем, кто же станет нам докладывать.

– Необязательно только после вскрытия. – Подперев ладонью подбородок, Лера рассеянно смотрела на статую Блюхера.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты не понимаешь?

– Нет, поясни.

– Устрой спиритический сеанс, вызови его призрак и спроси, от чего он умер. Все же просто, да и не впервой.

– Ты же знаешь, как я этого не люблю! Всякий контакт с потусторонним миром – это…

– Шанс узнать, что происходит. Иначе так и будем блуждать впотьмах и ужасаться.

– Вообще-то, все, что мы хотели, – найти фальшивомонетчиков и женщину из тарелки с водой, а не возиться с придурковатыми художниками и чьими-то трупами, – проворчала Варя. – На такую карусель я не соглашалась!

– Что поделать, карусель нас не спрашивала, взяла и закрутилась.

Показалась хозяйка кафе с подносом, заставленном тарелками, и девушки прервали разговор.

Женщина принялась расставлять тарелки на столе, а Варя спросила, как бы между прочим:

– А Вадим ваш Алексеич чем занимается, каким-таким бизнесом? – девушка широким жестом указала на пустынную площадь с памятником, возле которого лениво чесала брюхо тощая дворняга.

– Да у нас тут особо не развернешься. – Расставив тарелки с бокалами, женщина поставила пустой поднос ребром на стол и оперлась о него. – Пляж у нас плохой, маленький, каменистый, отдыхающие к нам не шибко ездят. Сначала Вадим пробовал пляж благоустроить, чтобы туристы к нам поехали…

– На какие средства? – перебила Варя.

– Так семья у него вся небедная, два магазина стройматериалов имеют. Так вот, повозился он с пляжем, кафе еще построить там собирался, да все равно дело не пошло, там не только в береге проблема, само дно морское надо расчищать, камни там острые и морских ежей тьма. В общем, бросил он эту затею, другим занялся.

– Чем же? – поинтересовалась Лера, стараясь лишний раз не демонстрировать сильного интереса.

– Вроде как искусством, – ответила женщина, и даже усердно ковырявшийся в тарелке с рыбой Марк замер и поднял на нее взгляд. – Какими-то картинами, статуэтками и прочей фигней для богатых бездельников приторговывать начал, и пошли у него дела. В последнее время прямо совсем хорошо стало – старый дом снес да хоромы трехэтажные забабахал.

– Здесь торгует? Вот здесь он торгует искусством? – Варя снова указала на площадь с памятником и продолжавшей чесаться собакой.

– Нет, конечно, какое тут у нас может быть искусство, в Дивноморск Вадим ездит, в Прибрежное, еще в какие-то крупные города. Но это то, что я знаю, может, еще чем промышляет, нам он про свои дела не докладывает.

– А он женат, есть у него семья?

– Была, развелся лет пять тому назад, жена с дочкой сразу уехали отсюда. Плохо они жили, вроде бил он ее, еле ноги унесла. Потом встречался с какими-то бабенками, но ненадолго это было все.

– Понятно, спасибо.

– Не за что, приятного аппетита.

Прихватив поднос, женщина пошла внутрь, так и не спросив, ко всеобщему облегчению, зачем приезжим так понадобился местный богатей.

Занявшись рыбой, девушки какое-то время задумчиво молчали, затем Валерия произнесла:

– Кажется, у нас появились дела в краеведческом музее Дивноморска.

– Да, – кивнула Варя, – возьмем пару твоих доисторических монет, глядишь, и покупателя заодно найдем.

– Можно прямо сегодня и сходить.

– Не густовато ли для одного дня: и Вадим с пентаграммами, и визит к художнику, и краеведческий музей? Давай завтра пойдем.

– Завтра нас Света в гости ждет на барбекю.

– О, еще и Света! – закатила глаза подруга. – Прошу, умоляю, придумай уважительную причину и отмени Свету, там же наверняка будут Игорь с Женей, зачем нам лишний раз на глаза им попадаться?

– Именно поэтому и пойдем, надо понять, начали они что-нибудь вспоминать или можно еще пожить спокойно.

– А если начали и, увидев нас, все-все-все сразу же припомнят?

– Тогда… тогда… – Медленно снимая рыбу с костей, Лера вдруг воткнула вилку в хребет и произнесла хмуро: – Тогда я сделаю приворот на обоих, влюбятся в нас до умопомрачения, и не до подозрений с составлениями актов им станет!

– А-а-а! – обрадовалась Варвара. – А говорила, что привороты – это не твое и вообще ужасно, и никогда в жизни ты делать этого не станешь!

– В крайнем случае, ради общего блага, можно и поступиться своими принципами.