преемнику и поддержал его, в ход был пущен старый, как мир, способ: сделать преемника героем небольшой победоносной войны. А так как неудовлетворенность исходом первой войны в Чечне ощущалась повсеместно, то нет ничего удивительного в том, что противником России и на этот раз стал "международный терроризм" в лице чеченских "боевиков-террористов". Те по-прежнему мечтали "отделить Ичкерию от империи" и потому лозунг преемника: "Замочим бандитов в сортире" – быстро приобрел популярность.

Народ поверил в молодого руководителя. Поверила в него и армия: "Этот даст наконец-то возможность добить бандитов в их логове".

Подлили масла в огонь и усиленно внедряемые в сознание людей призывы к толерантности (терпимости). В основе толерантности лежит принцип взаимного признания и уважения между людьми, способность их жить вместе и вести диалог. Принцип вроде бы хорош. Но в российской действительности все правила и системы запретов, направленные на поддержание толерантности, приняли одностороннее толкование.

К примеру, ты можешь сколько угодно ругать олигархов, можешь критиковать их жадность, называть их при этом "новыми русскими", никто на тебя и пальцем не покажет. Но если ты огласишь отличную от русского национальность олигарха, тотчас станешь "русским фашистом", экстремистом, тебя обвинят в разжигании межнациональной розни. Инородцы, которых Россия пригрела в своей лубяной избушке, успешно использовали эти односторонние запреты. А коренной народ почувствовал свою уязвимость. Это порождало у людей неудовлетворенность, которая частично нашла выход в войне с "кавказцами".

И все же главная причина перевешивала все прочие. Война была нужна как способ спасения обанкротившейся власти.

*

Непосредственным поводом к войне стало летнее вторжение чеченских боевиков в Дагестан и осенние взрывы жилых домов в Москве и других городах России.

Откуда толкали боевиков на провокацию в Дагестане из Кремля ли, как утверждал Запад, или с Запада, как утверждал Кремль, гадать нет смысла. Как бессмысленно и небезопасно искать виновных во взрывах жилых домов. Суть в другом. И Западу и российским властям эти провокации сыграли на руку. Каждая сторона стремилась к российско-чеченскому конфликту, чтобы достичь своих целей.

Достигать цели, поставленные российской стороной, должна была оплеванная правозащитниками и журналистами армия. Те самые нищие офицеры и прапорщики, которым уж какой год обещали достойную жизнь и зарплату. Да еще молодые ребята из поколения "пепси", только вчера вставшие под ружье.

Чтобы создать боеспособную группировку, командный состав и пригодные для ведения боя подразделения собирали по всей стране. К счастью, офицеров, имеющих боевой опыт, к тому времени из армии уволили не всех. Хуже обстояло дело с солдатами. Для того, чтобы воевать с опытными боевиками, нужен был опытный солдат. Его не было. Контрактников – кот наплакал. А те, кто служил срочную, из-за отсутствия средств знали о боевой подготовке только понаслышке.

Группировку войск приходилось собирать со всех военных округов по крупицам. В первую очередь на войну были отправлены части и подразделения постоянной боевой готовности.

Инженерно-саперная бригада, в которой служил Димка, входила в состав Северокавказского военного округа, и обойти ее война никак не могла. Война вошла в сознание всех, кто служил в бригаде раньше, чем начались боевые действия. В часть приехал начальник инженерных войск округа генерал-майор Красин. Бригада была построена для строевого смотра, и солдатская молва тут же разнесла негласную весть: предстоит марш на границу с Чечней, а значит – впереди новая война.

На войну отправляли солдат, прослуживших не менее года. Демобилизация тех, у кого осенью заканчивался срок службы, откладывалась на неопределенное время.

На строевом смотре Димка впервые увидел генерала Красина вблизи. Даже ответил на заданные генералом вопросы. Впечатления на него генерал не произвел. Может, оттого, что фамилия его была в чем-то созвучна с фамилией недоброй памяти предпринимателя Краснова. Может, не произвел впечатления внешний вид генерала.

Коренастый, среднего роста, пытливый взгляд и какой-то негромкий некомандный голос. Речь с преобладанием южнорусского говора, в котором только при отдаче приказа появляются категоричность и металлические нотки. И, что самое главное, генерал совершенно не выпячивал своего генеральского достоинства.

По какому-то интуитивному представлению, ну и по современным телефильмам, конечно, Димка считал: генералы должны быть высокими и надменными небожителями, к которым на простой козе въезд строго запрещен. А этот вполне миролюбиво разговаривал с офицерами и солдатами. Задавал вопросы и сам без всякой напыщенности и спеси отвечал, если задавали вопросы ему.

В силу своей молодости и отсутствия опыта Димка не мог пока знать, что генералы тоже бывают разные. И действуют на войне они по-разному. Есть рабочие генералы. Они собственно и организуют бой и операцию. А есть и те, которые "руководят" войсками не снимая белых перчаток. Эти – снимают пенки, если война идет успешно, и усиленно ищут козлов отпущения, если войска постигла неудача.

Предстоящая война не являлась исключением. Генерал Красин был типичным "рабочим" генералом. И этому генералу предстояло сыграть в судьбе юноши определенную роль.

*

В начале октября, чуть менее чем за три месяца до последнего года второго тысячелетия, российские войска вошли в Чечню. Начались боевые действия, и все споры о том, кто и зачем устроил провокации в Дагестане и взрывы жилых домов затихли. Нет, политики в столице по-прежнему толкли воду в ступе и продолжали вести дебаты о необходимости войны и ее вероятном исходе. Но тем, кто воевал, заниматься бесплодными дискуссиями стало некогда. Нужно было выполнять приказ.

Все время, пока войска продвигались к Грозному, война носила партизанский характер. Краткие стычки с противником происходили постоянно. Боевики чаще всего действовали из засад и нападали внезапно. Они учли опыт предыдущей войны и, чтобы отвести удар от мирного населения, редко занимали оборону в населенных пунктах. После стычек старались быстро отойти, чтобы перегруппироваться и атаковать на новом месте.

Все изменилось, когда война прикатила в Грозный. Здесь пришлось воевать лицом к лицу. Город был заблаговременно подготовлен к круговой обороне. Группировка боевиков под командой Басаева поклялась оборонять столицу Чечни до последнего солдата.

Периметр обороны был разбит на секторы. Эти участки самолюбивые чеченцы назвали "фронтами". Командиры отрядов стали именоваться "командующими". Здесь окружившие город федеральные войска вступили в постоянный огневой контакт с противником и боевые действия приобрели черты "настоящей" войны, суть которой прописана в Боевом уставе, точнее в его разделе "Бой в городе".

Федералы тоже учли опыт прошлой войны и воевали более грамотно. Шапкозакидательских настроений не было и в помине. Не было лихих атак "с шашкой на броне". Теперь любой, от генерала до солдата, понимал: противник не просто загнанный в угол фанатик, а опытный, по азиатски хитрый и коварный враг. Поэтому воевать с ним нужно "на полном