Грозный был окружен внешним кольцом войск. Внутри этого кольца была создана группировка, непосредственно штурмовавшая город. В ней, на острие войск, действовали отряды и группы штурма и разграждения. В состав этих групп входили представители родов войск и специальных войск. Задача групп штурма – очищать квартал за кварталом и сжимать внутреннее кольцо до полной капитуляции противника.

Все это было хорошо спланировано в штабе группировки федеральных войск в Ханкале. Однако легко начертить все на бумаге. На практике дело обстояло хуже. Войска штурмовали город день за днем, а продвижения вперед почти не было. Обороняющиеся то и дело контратаковали и восстанавливали утраченные накануне позиции.

Почему это происходило? Причин неудач в таких случаях всегда много. Отсутствие должного опыта у наступавших, плохое взаимодействие и знание местности, деморализация психологически слабо подготовленного личного состава. Особенно от больших потерь, которые неизбежно несут в таких случаях наступающие. Не последнюю роль сыграло упорство и остервенение, с которым оборонялся противник, хорошо подготовивший город к обороне.

В результате штурм города затянулся на несколько месяцев.

*

Димка снова оказался в одной роте с Толиком Кашиным. Саперные батальоны и роты, отправлявшиеся на войну, формировались практически заново. Из них убрали всех молодых солдат и пополнили личным составом из других частей и подразделений. Дополнили до полного штата офицеров и прапорщиков. В роте старшего лейтенанта Марусева тоже произошли изменения. На должность командира взвода, которым временно командовал Димка, был назначен лейтенант Тягунов, только-только окончивший военно-инженерное училище.

Офицеры части в основе своей были настроены на войну решительно. Сказались неудовлетворенность исходом первой войны и обещания командования. В случае окончательного разгрома "боевиков-террористов" офицеры как герои-победители должны были получить многое. Награды, очередные должности и воинские звания, жилье и, конечно же, долгожданное повышение денежного содержания.

Солдаты, в отличие от офицеров, относились к войне по-разному. Некоторые, и таких было немало, считали войну ненужной и не хотели "умирать не понятно за что".

Другие, их тоже было много, прониклись чувством патриотизма и напускали на себя браваду: "именно нам предстоит замочить террористов в сортире".

К последним относился и Толик Кашин. За время службы он заметно изменился. Толик, как это свойственно слабохарактерным парням, попавшим в мужской коллектив, хорохорился и пыжился, пытаясь показать себя в армейской среде более весомым. Свою природную доброту пытался прикрыть грубоватыми манерами, шутками и совершенно несвойственным ему цинизмом. Теперь он не соглашался, как ранее, со всеми подряд, а пытался спорить и доказывать свою правоту. Правда, лишь с теми, кого не опасался.

Когда известие о том, что их отправляют в Чечню было объявлено официально, Димка поругался со своим другом чуть не до драки.

– Вот и хорошо, – искренне радовался Толик, – не добили бандитов в прошлую войну, добьем сейчас!

Димка не понимал, как можно радоваться войне. Он был убежден: конфликт можно было разрешить политическим путем, без войны, и попытался притушить не мотивированную радость друга.

– Дурак ты, Толик! Войной с этим народом ничего не решить. В прошлом веке уже пробовали.

– Не было бы дураков, не по кому было бы умных равнять! – как обычно отъелся Толик. – А раз ты умный, должен знать: горцы признают только силу. И чтоб притихли, им надо капитально расквасить морду!

– Так мы не на кулачную драку идем, а на войну. Нам придется убивать их, а они будут убивать нас. Так что мы можем не дожить до того времени, пока они поумнеют и притихнут.

– Ну и что? – нагло улыбался в ответ Толик. – Родина нас не забудет! Лучше умереть героем, чем от наркотиков и водки в деревне!

– Можно и не спиваться, все от тебя самого зависит. А вопрос с Чечней можно решить мирно. Для них изоляция от России – гибель. Куда они с общей упряжки денутся?!

– Вот и надо перебить у них всех, кто воду мутит. А то будем воевать с ними весь двадцать первый век.

– Тогда получается: надо перебить и тех, кто мутит воду у нас! Ведь жили же пятьдесят лет без конфликтов. А как пришла к власти всякая шушера, так война за войной! Только умирать-то на войне будут не они, а мы с тобой!

– О-о-о, Кузнец, да ты испугался! В штаны наклал! А корчил из себя Рембо!

– А-а-а! – махнул рукой Димка, – тебе самому надо морду расквасить…, чтобы поумнел.

На этом их перепалка заглохла. Они не разговаривали потом почти неделю.

Та часть мальчишек поколения "пепси", которая провела детство в достатке и воспринимала изобилие товаров и вседозволенность, именуемую "свободой", как нечто само собой разумеющееся, столкнувшись с войной, с ее несправедливостью, непредсказуемостью и жестокостью (обывателю все это кажется бардаком и неразберихой), вдруг начала переосмысливать жизнь. Переосмысление это напрямую зависело от количества интеллекта, заложенного в голове у каждого. Однако одно поняли практически все: реальная война была далека от той, что показывало телевидение и рисовало отформатированное пропагандой воображение. Опыт, приобретаемый ими во время стычек с противником, не шел ни в какое сравнение с опытом, приобретенным в мирной жизни.

Димка хорошо запомнил первое столкновение. Их колонну внезапно обстреляли из засады. Пять человек погибли сразу, не успев сделать в этой войне ни единого выстрела. Остальные спрыгнули с техники, попадали кто куда и принялись беспорядочно палить в сторону боевиков. Те отступили и скрылись, но ни одного убитого потом не нашли. Не было даже признаков того, что кто-то из нападавших был ранен.

Димка и сам не помнил, как расстрелял целый магазин. Вся приобретенная на стрельбище наука забылась в одну секунду. Тщательно целиться и стрелять короткими очередями он начал только после третьей или четвертой стычки.

А под обстрел саперы попадали часто. Войска медленно двигались к Грозному, и противник не только устраивал засады, но и минировал местность. В этот период рота старшего лейтенанта Марусева занималась разминированием дорог и проделыванием проходов в заграждениях. Саперы постоянно оказывались впереди основной колонны и становились добычей чеченских снайперов. В роте были уже и погибшие, и раненые.

Под Грозным задачи изменились. Саперный батальон подполковника Смирнова не попал в число подразделений, штурмовавших город. Роты батальона устанавливали заграждения перед позициями войск внешнего кольца и на стыках частей и подразделений.

Задача эта только на первый взгляд казалась простой. Саперы почти постоянно работали под обстрелом. Им приходилось часами ползать по остывшей земле, ковырять неподатливую землю, на холоде голыми руками устанавливать мины и взрыватели, растягивать колючую проволоку и заграждения МЗП (малозаметное препятствие из тонкой сталистой проволоки). Особенно болезненной была установка заграждений "Егоза" из специальной колючей проволоки, прозванной саперами "резункой".