— Кольт. Так называемого нового образца — 44—40. У негокалибр 7,5, стреляет стальными пулями с мягкой головкой, практическибездымными. При попадании в тело они вызывают серьезные разрушения.

— Причем страшна не только пуля, а еще и пороховыегазы, — добавил шериф… — А это что здесь за бумага? — И он указал наклочок бумаги, пришпиленный булавкой к спинке стула.

— Прочитайте, — лаконично ответил Джентри. Онисгрудились вокруг шерифа, рассматривая этот кусочек листа — простого листаобычной писчей бумаги, на котором были наклеены вырезанные явно из газетыслова. Эти клочки газеты и составляли довольно странное послание, котороегласило:

— “Попал в ловушку, нет никакой надежды. Не могу ничегоисправить. Необходимо сойти со сцены”.

Все слова были то больше, то меньше, очевидно, онивырезались из разных статей или заголовков.

— Чертовски напоминает предсмертную записку, —пробормотал шериф Лассен.

Дюриэа, рассматривая бумагу, вдруг заметил:

— Обратите внимание, что весь текст составляет как бытри группы. Слова “попал в ловушку”, “нет никакой надежды”, похоже, вырезаны изодного заголовка. Слова “не могу ничего исправить” явно попали сюда уже издругого заголовка, несмотря на то что эта строка составлена из трех частей.Последняя же строка “Необходимо сойти со сцены” взята совсем из другой частигазеты, возможно, из заголовка к передовице. Они напечатаны совсем другимшрифтом, посмотрите сами!

— Похоже, вы правы, — согласился шериф. Такимобразом, из газеты были вырезаны три строки, — продолжал Дюриэа, — аслова “не могу ничего исправить” были явно скомпонованы, чтобы получилосьсвязно.

— Ну и что, даже если это и так? — спросилшериф. — Я по-прежнему утверждаю, что это чертовски похоже на предсмертнуюзаписку.

— Да, конечно, — согласился Дюриэа. — Тем неменее в ней есть одна интересная деталь.

— Да? И что же это?

— Если эта записка настоящая, то этот человек неПрессман. Он упоминает о чем-то, чего “нельзя исправить”. Все, что мне удалосьвыяснить о Прессмане, говорит о том, что это довольно удачливый делец и делаего находятся в полном порядке, чтобы не сказать, процветают.

— Ну, — возразил Джентри, — разве можноговорить об этом с такой уверенностью. Очень часто люди, подобные ему, терпеликрах. Причем катастрофа была тем больше, чем могущественнее казался человек.

— Да, согласен, — подтвердил шериф.

— Видите ли, я не отношу Прессмана к этой категориилюдей, — заявил Дюриэа. — Неужели вам не приходило в голову, Джентри,что все эти слова были, по всей видимости, вырезаны из одной газеты?

Джентри кивнул:

— Конечно, мы заметили это, мистер Дюриэа, и, поверьте,мы тут перевернули все вверх дном, пытаясь найти эту газету, из которой он всеэто вырезал. Но нам этого не удалось. Это единственное, что заставляет насдумать, а не убийство ли это, которое хотели бы выдать за самоубийство? Большетого, это, похоже, лист какого-то еженедельника, обратите внимание на качествобумаги… А ничего похожего в доме не обнаружено. Мы нашли письменный стол инесколько конвертов с марками, но ничего, хотя бы отдаленно напоминающего такуюгазету. Тем более, что эти газеты, как правило, довольно дорогие.

— Вы внимательно осмотрели дом?

— Да. Мы не передвигали тело и не дотрагивались ни долистка, ни до любого другого места, где должны были оставаться отпечаткипальцев. Но при этом мы обшарили весь дом буквально дюйм за дюймом.

— Эта лампа горела, когда вы приехали? — спросилДюриэа.

— Да, мы ее не касались.

Дюриэа обернулся и заметил, что толпа зрителей, стоявших накрыльце и заглядывавших в окошко, сильно заслоняла свет. Он раздраженнопередернул плечами, но потом взял себя в руки, вспомнив, что это все-таки непросто зрители, а люди, имеющие некоторый вес в обществе, например Эверетт Тру,редактор “Петри геральд”. Тем более он заметил, что может поднять штору нанесколько дюймов, и света станет сразу больше. Дюриэа двинулся к окну и вдругзастыл от изумления: в человеке, который стоял, почти вплотную прижавшись коконному стеклу, он внезапно узнал Грэмпса Виггинса.

Он сделал вид, будто не узнал Грэмпса, и дал ему возможностьтихонько ускользнуть за чью-то спину.

Шериф заметил, как Дюриэа оглянулся на окно, и предложил:

— Может, поднять немного шторы, как вам кажется,Джентри? Станет лучше видно.

Полицейский послушно отправился к окну.

— Как вы думаете провести опознание? — осведомилсяДюриэа.

— Я уже позвонил в контору Прессмана. Там уже никого небыло, но на этот случай междугородный имеет номер, куда можно звонить даженочью в случаях, подобных этому. Я объяснил им, в чем дело, и мне дали этотномер. Оказалось, что он принадлежит человеку по фамилии Стэнвуд, которыйявляется бухгалтером, казначеем и правой рукой Прессмана. Я сообщил ему, что недолжно быть никакой шумихи. — Джентри взглянул на них немного виновато. —Дело в том, что я рассказал ему, что “Петри геральд” уже получила информацию отом, что Ридли — это на самом деле Прессман, и если это подтвердится, то емубудет лучше немедленно прислать сюда кого-нибудь, потому что человек, которыйбыл известен здесь под именем Ридли, сегодня был убит.

— И что он вам сказал на это?

— О, он был очень любезен. Поблагодарил меня, но мне неудалось ничего из него выудить, он только отвечал на мои вопросы. Единственное,что он сказал, это то, что постарается приехать как можно скорее.

— Когда вы ему звонили?

— Да в то же время, что и шерифу.

— Тогда он скоро должен быть уже здесь, — сказалДюриэа, взглянув на часы?

— Давайте прикинем. Если вы звонили ему…

— Мне кажется, это он, — перебил его Джентри,когда раздался шорох колес подъехавшей к стоянке машины. — Ну и мощный жеу него автомобиль. Мне его в окно видно.

На крыльце послышались быстрые шаги, и раздался голос одногоиз зрителей:

— Но они все там, внутри. Входите, если они за вамипосылали.

Стэнвуд толчком открыл дверь и остановился на пороге, свызывающим видом оглядывая находящихся в комнате.

— Ну, — сказал он, — в чем дело? Кому японадобился?

— Вы и есть Стэнвуд? — спросил Джентри.

— Да, — кивнул Стэнвуд. Он взглянул нараспростертое на полу тело, а затем перевел недоверчивый взгляд наДжентри. — Это что, ловушка? — спросил он с негодованием. — Вамбы хотелось, чтобы я кое-что рассказал вам об операциях моего шефа? Если этотак, то вы зря на это рассчитываете.

— Эту хибару снимал Прессман? — спросил шериф.

— Вы зря обратились ко мне с этим вопросом. Явсего-навсего его бухгалтер.