— Ну, чтобы понять это, не нужно быть Шерлоком Холмсом,Грэмпс. Если вы хотите…

— Погоди, — перебил его Грэмпс, — дай мнезакончить. Я сказал уже, что он был точен как часы. Больше того, он никогда неизменял своей привычке к аккуратности… И вот что я хотел тебе сказать: человектакого типа не стал бы заправлять маслом и зажигать только одну лампу, кольскоро в доме их было две. Одна масляная лампа была на кухне, а другая — вкомнате, где лежало тело. Та лампа, которая стояла в кухне, была полностьюзаправлена, и ламповое стекло тщательно протерто, так что она светиладостаточно хорошо…

— Мне не совсем понятно… — перебил его Дюриэа.

— Естественно, тебе непонятно, — ответилГрэмпс, — ты для этого слишком молод, чтобы иметь какое-то представление отаких лампах. Ты ведь ими никогда не пользовался. А я вот пользовался в своевремя. Я все о них знаю. Все домохозяйки в мое время знали, как заправлятьлампы, обрезать фитиль и протирать от копоти стекло. И потому, что я имипользовался, могу тебе точно сказать, что человек не будет заправлять толькоодну лампу, если их у него две, а заправит сразу их обе… Можешь спроситьлюбого, кто ими пользовался.

Отсюда я делаю вывод, что лампа в кухне была заправленавчера днем, поскольку ею не пользовались, а ведь готовил он себе на кухне. Этозначит, что лампа, которая оставалась в комнате, тоже была заправлена днем, вто же время. Сделав такой вывод, я пошел дальше и купил себе точно такую желампу, заправил ее маслом, поставил в трейлере, зажег и наблюдал, как онагорела… За каждый час в лампе сгорало примерно одно и то же количество масла,и, пока ты осматривал тело, я постарался как можно точнее заметить, сколькомасла оставалось в лампе, которая горела в комнате, где произошло убийство…Готов побиться об заклад, что ни ты, ни шериф этого не заметили, разве не так?

— Да, тут вы не ошиблись, — вынужден был признатьДюриэа. — Однако это очень интересное наблюдение. Что же вам удалосьвыяснить?

— Убийство, — торжественно заявил Грэмпс, —было совершено примерно за шесть часов до того, как вы вошли в эту комнату.

Внезапно на лице Дюриэа появилась улыбка.

Что такое, что случилось? — всполошился Грэмпс.

— Здесь есть одна маленькая деталь, — заявилДюриэа, — которую, по-моему, вы пропустили.

— Что именно?

— А то, что лампой, которая была в комнате, моглипользоваться гораздо чаще, чем той, что была на кухне.

— Что ты имеешь в виду?

— Давайте предположим, — сказал Дюриэа, — чтолампы были заправлены не вчера, а, скажем, два дня назад. Та лампа, котораябыла на кухне, выглядит почти полной, так как человек, который жил там, готовилсебе в основном при дневном свете. Может быть, она горела кое-какое время, нонедолго, пока он, скажем, мыл посуду и прибирал на кухне. Затем он возвращалсяв комнату и зажигал другую лампу, читал часов до одиннадцати, затем тушил ее ишел спать. Это объясняет тот факт, что хотя обе лампы и были заправленыодновременно, но в лампе, стоявшей в комнате, масла почти не было, так как еюгораздо больше пользовались.

— Лампой на кухне могли просто редко пользоваться… —задумчиво протянул Грэмпс. — Может быть, в этом что-то и есть. Онавыглядела такой чистой, просто как новенькая.

— Вы делаете ту же ошибку, что и большинстволюбителей, — объяснил ему Дюриэа. — Вы забываете о том, чторасследование убийства должно производиться беспристрастно, хладнокровно и,только опираясь на логические рассуждения, словом, выполняться, как любая рутиннаяработа. Например, первое, что мы делаем, чтобы определить, когда был убитчеловек, это вскрытие тела. Патологоанатомы прекрасно знают, как это делается.Вот, пожалуйста, в данном случае из лаборатории сообщили, что смерть наступиламежду шестнадцатью и двадцатью тремя часами.

— Только не пытайся меня убедить, что твои полицейскиеврачи никогда не ошибаются, — объявил Грэмпс. — Я знаю кучу примеров,когда они попадают пальцем в небо. Какое заключение о времени убийства тыполучил, когда исследовал убийство Тельмы Тодд, ну-ка, вспомни?!

— Ну хорошо, я признаю, что когда-то, в исключительныхслучаях, они могут ошибиться, с неохотой признал Дюриэа. — Но тот врач,который сейчас делал вскрытие, насколько я помню, достаточно опытный идобросовестный. Если он говорит, что смерть наступила между шестнадцатью идвадцатью тремя часами, можешь на это положиться… Мы знаем, что этот человекбыл еще жив часов в пять, потому что в это время к нему приезжали Сондерс иТру. Они слышали, как он ходил по дому, а тот факт, что он не подходил к дверями не открывал им, доказывает, причем достаточно очевидно, что это был Прессмани что он достаточно хорошо понимал, что им нужно, и отдавал себе отчет, что егоинкогнито раскрыто… Стемнело около семи. Может быть, было не настолько темно, чтобыубийца совсем не видел, что он делает, но это только до половины восьмого…Убийство было совершено вскоре после того, как зажгли лампу, то есть послеокончательного наступления темноты. Мы установили, что лампу зажгли где-нибудьмежду половиной восьмого и десятью. Ты потом обнаружишь, что убийство былосовершено именно в этом промежутке времени.

Грэмпс вдруг внезапно прищелкнул языком.

— Что такое? — спросил Дюриэа.

— Да вот ты рассуждаешь обо всех этих масляныхлампах, — заметил Грэмпс. — А ведь ты ни черта в них не разбираешься.Твои доводы говорят против тебя.

— Что вы имеете в виду?

Грэмпс принялся было объяснять, но внезапно замолчал наполуслове:

— Нет, ничего сейчас вам не скажу. Но запомни:полицейский врач тоже может ошибаться.

Внезапно вмешалась Милдред:

— Ну хорошо, а теперь отправляйтесь наверх и выкиньтеэто убийство из головы. Прислуги сейчас у нас нет, и поэтому ужин я будуготовить сама. Если хотите выпить по коктейлю, бутылка в баре.

Грэмпс радостно объявил:

— А кстати, я знаю рецепт нового коктейля! Хотитепопробовать?

— Нет, — твердо заявила Милдред. — Я ужедостаточно напробовалась твоих коктейлей, Грэмпс. И сейчас я бы хотела, чтобымой муж был в состоянии съесть мой ужин.

— Да нет, он не такой уж крепкий, — оправдывалсяГрэмпс.

— Хорошо, — со вздохом уступила Милдред, — нопусть он действительно будет некрепкий. Ликер стоит в баре на…

— Не нужен мне твой ликер, — перебил ее Грэмпс. Явозьму свой. Дай мне только шейкер. Лед я возьму из холодильника, и это будетсамый лучший в мире коктейль.

— Только не очень крепкий, — напомнилаМилдред. — А то твои коктейли обычно напоминают динамит.

Конечно, конечно, терпеливо согласился Грэмпс. — Я жетебе пообещал, так ведь? Я туда кое-что добавлю, уверен, что тебе понравится.

Милдред достала ему шейкер, а Френк Дюриэа с глубокимвздохом удовлетворения поудобнее расположился в кресле. Милдред подсела к нему.