— У меня есть, давняя еще приятельница, матери нашибыли подругами, и мы в детстве общались, пока они в Таллин не переехали. Она,Светка-то, там замужем за эстонцем, так что все нам покажет. Завтра ейпозвоним. Все, ложимся.

Дел много завтра.

С утра дамы оделись официально и отправились в офис фирмыАлкиного мужа Петюнчика. Там их уже ждали шеф и факс из Америки. Едва взглянувна фотографии, Алка тотчас же ткнула пальцем в третий номер.

— Он! Герберт!

— Да какой он Герберт! Все он тебе наврал, не так его зовут.

— Но это точно он, мафиози проклятый, мужа моегопохитил! — Алка озверела.

Шеф, опасливо поглядывая на Алку, сказал, что если ониоставят свои паспорта, то к завтрашнему вечеру у них будут эстонская виза ибилеты на поезд. Также фирма обеспечит им там гостиницу.

— Чудно! — Дамы повеселели и собрались уходить Вдальнем углу Надежда заметила знакомое лицо. Давешний привязанный мужчинапрятался за компьютером, затравленно озираясь по сторонам.

— Здравствуйте! — приветливо поздороваласьНадежда. — Как вы себя чувствуете? С очками, я вижу, все в порядке?

Действительно, на мужчине были новые очки, которые он тут жеснял и торопливо убрал в ящик стола. Хорошо, что Алка в это время попросилашефа показать ей рабочий стол ее мужа и, увидев на нем семейную фотографию, накоторой были изображены она сама, Петюнчик, два их сына, Гаврик, Марфа ипопугай Кеша, страшно расстроилась и даже прослезилась. Это дало вчерашнемупострадавшему время тихонько проскользнуть за дверь, ибо находиться с Алкой водной комнате он был не в состоянии, но и открыто встретиться с ней в проходени за что бы не решился.

Уладив все дела с шефом, дамы отправились восвояси. Еще налестнице они услышали длинные междугородные звонки.

— Ирка из Штатов! — Алка бросилась к телефону.

— Ну что, Алка? Сил нет до вечера терпеть, тут людиочень интересуются, за их счет звоню.

— Он, Ирка, номер три! Этот самый, Гербертом назвался.

На том конце линии молчали, потом Ирина сказала изменившимсяголосом:

— Они так примерно и думали. Не хочу тебя, Алла, пугатьпонапрасну, но это очень опасный тип. Он сам не главный, на службе тут у одногогангстера, даже не гангстера, а такого, по произведениям искусства, спозволения сказать, специалиста. А этот у него по всяким операциям, ну тыпонимаешь, украсть или ограбить. Свидетелей не любит оставлять, и как это онтебе показался? Наверное, не хотел лишних людей к этому делу привлекать, а то унас в России народ ушлый, как что пронюхают, мигом американцев обскачут. Вобщем, Алка, будь осторожна и не отчаивайся.

— Мы в Эстонию едем, Петю искать.

— Тем более, будь осторожна.

— Послушайте, а остальные люди на снимках, ктоони? — неожиданно вмешалась Надежда.

— Ну, как бы это сказать… Это конкуренты. Они тоже попроизведениям искусства специализируются, но тот, под номером три, видно,первым успел. Алка, все, счастливо вам, целую. — В трубке раздались гудки.

— Ну и ну, как наша Библия в Америке популярна!Конкурирующие фирмы работают!

— Да не наша это Библия, а Гутгенберга, а ты-то ужсовсем там ни при чем. Это фамильная вещь Петюнчиковой семьи.

— Ой, — Алка схватилась за сердце, — они жесвидетелей не оставляют! Они же могут Петюнчика моего — ой!

— Алка, немедленно успокойся, Петюнчик твой далеко недурак. Они его зачем похитили? Я так понимаю, чтобы он им место показал, где Библияспрятана.

Вот он и будет их по всей Эстонии водить, как Сусанин. Апока он будет время тянуть и голову им морочить, мы его найдем. Алка, а ведь онцепочку-то оранжевую на пустыре, пожалуй, нарочно выбросил, чтобы нам знакподать. И записку такую глупую тоже нарочно написал, что тебя бросает.

— Нет уж, записку ему продиктовали!

— А ты сразу и поверила!

— И вовсе я не поверила, я давно сомневалась! —Алка была в своем репертуаре, как будто Надежда не уговаривала ее несколькодней.

— Ладно, чем спорить, собирай Марфу на дачу, проводишьнас на вокзал. Я там заночую, вернусь утром. Ты пока попугая пристраивай.

С Марфой начались проблемы. Она не привыкла ездить на дачу,не любила сидеть в сумке и вообще была очень своенравной кошкой. Сумказастегивалась на «молнию», у Марфы торчала одна морда, ей было жарко, и онакапризничала. Попугай, глядя из клетки на возню с Марфой, радостно всплескивалкрыльями.

— Погоди, тебя тоже в чужие руки отдадим, будешь тогдарадоваться! — пригрозила Алка.

— Кошмар-р!

Народу в вагоне было немного, Алка устроила их на теневойстороне, расцеловала Марфу и сказала Надежде:

— Ты смотри там, поосторожнее, береги Марфу, я собакууже потеряла, так что если еще и кошки лишусь…

— Ты бы побольше о муже беспокоилась, — перебилаее Надежда, — хотя я, как котовладелица, тебя очень хорошо понимаю.

В ее семье не стояла проблема выбора между котом и мужем. Еемуж, Сан Саныч, сам обожал Бейсика больше всех на свете, больше жены и вообщевсех родственников. Надежда даже подозревала, что он и женился-то на ней из-заее кота.

Хотя муж ей в этом никогда бы не признался.

До нужной станции доехали почти без приключений, если несчитать того, что Марфа умудрилась вылезти из сумки и начала носиться повагону. Хорошо, что какие-то ребята быстро перекрыли все двери и перехватилиМарфу.

Солнце припекало, Надежда шла довольно долго с тяжеленнымисумками, и к концу пути уже мечтала бросить все и посидеть где-нибудь втенечке. Вот и знакомый забор. Надежда чуть ли не зубами открыла калитку, дотащиласьдо крыльца, поставила сумку с Марфой на травку, а сама в изнеможении села налавочку, утирая пот.

— Ох, не могу больше! Мам, ты где?

Мать выглянула из летней кухни:

— Привет, Надя, а это еще кто?

Надежда объяснила вкратце про Алкины несчастья. Мать Алкузнала и любила с детства, Надеждиного и Алкиного, поэтому забеспокоилась испросила, чем она может помочь.

— Так ты не против, если Марфа здесь поживет, пока мысъездим в Эстонию?

— Я-то не против, — неуверенно проговориламать, — а вот Бейсик…

Тут, кстати, появился Бейсик. Он вышел на крыльцо, хорошовыспавшись в доме, предвкушая обильный обед и вечернюю охоту на мышей и кротов.Увидев Надежду, Бейсик вежливо мяукнул, но не более того. Потом он потянулся,зевнул, поточил когти о крыльцо и уселся было умываться, но в это время Марфавылезла из сумки и расположилась на травке, с любопытством оглядываясь посторонам.