через месяц, я уже и билеты купил, дорого! Думаю, подойду, по-человечески попрошу – отпустят. А теперь как пойду? Так и слышу: «Какой отпуск, Гарик, слушай, у тебя пазл еще не собранный». Эх!

– Гарик, а ведь я как раз по этому делу к тебе, – подала голос я, выдав немалую долю сочувствия.

Гарик слегка поперхнулся:

– По какому «этому»?

– Ты хочешь в отпуск, к брату за стол?

– И очень даже, – искренне, от чистого сердца выдохнул он.

– А не можешь. Пазл у тебя не собран, так?

Гарик развел руками: мол, нечего прибавить.

– Ну вот, а я по определенным причинам страстно желаю разобраться именно в этом деле. Видишь, как совпадают наши с тобой цели?

– Не во всем, – со значением протянул он, – чем я крайне огорчен.

– И даже более того тебе скажу, если угодно.

– Угодно, еще как, – заверил Гарик, – не тяни, чего там.

– Да в целом уже есть и версия, и круг подозреваемых, и вообще практически все есть. Не хватает основного: трупа, ну и по мелочи.

Я сделала драматическую паузу и закончила:

– Документальных доказательств.

Гарик на секунду опешил, потом разразился аплодисментами – явно под влиянием корпоративного духа:

– Вот это работа. Труп, джаночка, у меня есть. Сколько угодно. Экспертиза тоже скоро будет. Только, прости, не уловил суть твоего уникального предложения.

– Ты делишься со мной информацией и помогаешь справиться с объективными трудностями… сам понимаешь, без служебного удостоверения кое-что не всегда просто.

– Так, а ты? – подбодрил он.

– А я тебе на стол – материалы под ключ, хоть сейчас в прокуратуру. Ну что, по рукам?

Гарик пошевелил носом, точно пытаясь вынюхать, в чем подвох:

– Таня-джан будет за меня народ опрашивать, инфу добывать, по помойкам в поисках улик ползать, общаться с кучей уродов – а я на выходе еще и в отпуск да на свадьбу свалю. Ты что же, думаешь, я откажусь?

– Отлично! Тогда первым делом – фото покажи мне.

– Может, доешь сначала? – черновато пошутил он, но в сейф полез.

Да, он прав. Сколько ни привыкай, к этому привыкнуть невозможно.

Впрочем, в чем я желала убедиться – в том убедилась. На трупе имелась кофта с V-образным вырезом, и вот оно: в районе живота полотно повреждено явно очень острым клинком: нити были в основном – насколько можно было судить – разрезаны, а не раздвинуты.

– Острая штука?

– Очень, – подтвердил Папазян, – даже концы у ниток ровнехонькие.

– А вариант «сама напоролась»?

– Не-е-е-е. Исключено. Это удар, зуб даю.

– И только одно повреждение?

– Да, из ран только этот след. Но, сама видишь, шеи нет тоже. Нельзя исключать и удушение.

– А по поводу того, чем голова отделена, можешь сказать что-нибудь?

– Вряд ли, – покачал он головой, – вот так с уверенностью не могу утверждать, тем более после воды… надо в любом случае ждать результатов экспертизы.

– Ну а в целом-то что скажешь?

– Ну что-что… не первую неделю в воде, причем, на мое счастье, в холодной и проточной. Тканям практически ничего не сделалось. Ну, насколько судить можно, по возрасту не более двадцати – двадцати пяти лет. Одета очень хорошо, качественный трикотаж, джинсы фирменные, Италия. Дорогое белье, вообще все дорогое. Даже тряпье, в которое труп был увязан, – ни много ни мало стопроцентный лен.

– Какие-нибудь штампы, маркировка?

– Нет, ничего нет. Однако не Китай, ткань качественная, толстая.

– Следов связывания, потертостей не видел?

– Да нет, разве что изначально… ну, то есть когда паковали… подтягивали колени к животу, руки вокруг, для компактности. Однако следов веревок, наручников и так далее – нет, не видел. Все.

Я прищурилась:

– Все ли?

– Все, – уже менее уверенно ответил он, потом, спохватившись, решительно закончил: – Ну точно все. В карманах, при себе – ничего, ну а подробности, возможно, эксперты скажут. Что ты еще хочешь?

Я задумалась, потом попросила копии фото с руками и корпусом, а также, якобы засмущавшись, попросила:

– Мы можем с тобой сымитировать проверочку фэмээс?

– А что тут имитировать-то? И делать нечего. Изложи, зачем, почему и куда.

Глава 19

В течение нескольких часов операция была организована и блестяще проведена: Макс и Алсу подверглись проверке документов, в результате выяснилось, что патент у Макса просрочен и грядет депортация обратно на историческую родину в славный мегаполис Баткен (где это, интересно?).

Из кафе я прекрасно видела, как нужную мне пару «берриморов» отконвоировали в отделение.

Так называемых фэмээсовцев мне одолжили буквально на пару часов, но больше-то мне и ни к чему. Не могу же я позволить, чтобы носатые козы, сказочные голубые коровки и ни в чем не повинные рогатые гости с острова Джерси страдали.

– Танюша-джан, только чтобы минута в минуту, – предупредил Гарик, поднимая палец, – часам к двенадцати начальство с ковра вернется.

– Не бойся, успею, – заверила я, – только не забудь женщину оставить в коридоре, не тащи в кабинет.

– Ну ладно, тогда начинаю стращать, – деловито сообщил Гарик и дал отбой.

Пошел работать друг мой.

Отсчитав десять минут от его звонка, я расплатилась за кофе и отправилась в отделение.

Алсу, как и договаривались, сидела в коридоре, опустив голову и целиком погрузившись в свои, явно невеселые мысли. Рядом на сиденье лежал телефон, который сам по себе пытался дозвониться до кого-то под названием «Шеф».

Честно говоря, мне стало ее жалко. Ничего плохого мне эта женщина не сделала, да и мужчина тоже. И не без удовольствия я думала о том, что сейчас я верну в это семейство сладость и свет.

Я легонько похлопала ее по плечу, она подняла голову:

– Алсу? Здравствуйте, а что вы тут делаете?

Она не сразу меня узнала – я давно заметила, как трудно опознать в человеке, которого ты видел в спортивном костюме и ветровке, человека в костюме и