знакомого чувства душевной связи, которое у нас было, но там были огорчение и отстраненность. Очевидно, я многого не знал об Эллисон, и даже сейчас я все еще хотел узнать.

— Пожалуйста, Седрик.

Больше она ничего не сказала, развернулась и пошла на кухню.

Глава 11

Эллисон

«Ой-ой, Близнецы, не лучший день для вас. Держитесь подальше от негатива. Луна в оппозиции к вашему покровителю Меркурию, поэтому избегайте стычек сегодня».

Я уставилась на дверь, закрывшуюся за Седриком, и минут пять не могла отвести от нее взгляд, пока отчаянный стук моего сердца и головокружение наконец-то не утихли. Я позволила пустить слезу и, наконец, подошла к столику. На тарелке лежал кусок торта, от которого откусили только один кусочек. Я так нервничала, что забыла добавить взбитые сливки и вишенку перед подачей. Торт выглядел таким же жалким, какой я себя чувствовала. Я отнесла тарелку на кухню и положила деньги, оставленные Седриком, в кассу.

По щеке покатилась еще одна слеза.

«Соберись!»

Я не ожидала, что увидеть Седрика будет таким испытанием. Если бы это случилось неделю назад, то его приход в закусочную был бы самым ярким событием в моей жизни, ведь очевидно, что сегодня он приехал увидеть меня, а не ради торта, до которого едва дотронулся.

«Но зачем он приехал? Ему жаль меня?»

Такой вывод напрашивался сам собой. Помощь с поиском работы и большие чаевые, которые Седрик оставил мне в первый раз, это подтверждали. Я смирилась с тем, что он не будет моим. Это причиняло боль, но видеть его было еще больнее.

Седрик выглядел лучше, чем прежде, если такое вообще возможно. У него немного отросли волосы, и причесаны были чуть иначе. Сегодня он был в повседневной одежде: темно-синих джинсах и бордовой толстовке с капюшоном. В них он выглядел моложе и сексуальнее, когда стоял передо мной, засунув руки в карманы, и казалось… нервничал.

«Но почему?»

Когда он вошел в закусочную и пошел ко мне, я так задрожала, что пришлось схватиться за край стола. Я едва могла произнести слова, когда Седрик задал мне вопрос, снова глядя на меня своими проницательными кристально-голубыми глазами. Я чувствовала исходящее от него тепло, ощущала его чертов опьяняющий запах, и это было слишком мучительно, ведь я знала, что Седрик для меня - запретен.

Возможно, хорошо, что я все же увидела ту статью в газете: теперь я хотя бы не буду терять время на мечты, что такой мужчина мог захотеть кого-то вроде меня.

Это случилось во вторник перед Днем Благодарения. В этот день я не работала с Лукасом, поэтому после смены в закусочной мы с моим другом Дэнни планировали встретиться в «Старбакс» на Копли сквер, чтобы выпить кофе. Было так приятно пообщаться с Дэнни, который хотел рассказать мне о своем новом парне Паоло.

— Дэнни! — крикнула я, увидев его в очереди, и поспешила сквозь толпу ожидающих своих напитков.

— Я уже заказал тебе карамельный макиато, - прокричал он в ответ.

Он так хорошо меня знал.

Нам посчастливилось занять заветное место на бархатном фиолетовом диванчике в углу. Всем известно, что диван в «Старбакс», предназначенный для компании, неизбежно занимает один человек с кучей газет, а остальные вынуждены ютиться за маленьким столиком с жесткими неудобными сиденьями.

— Итак, расскажи мне о Паоло, – сказала я, устроилась поудобнее и отпила глоток невероятно вкусного кофе.

— Он офигенный, — просиял Дэнни. — Я говорил тебе, что он выступает?

— Нет. Выступает в качестве кого? — я засмеялась и игриво хлопнув Дэнни по плечу.

Дэнни озорно усмехнулся.

— Ну, скажем так, днем он Паоло, а ночью Паула.

— Он кроссдрессер?

— Нет, он трансвестит. Большая разница. Он предпочитает одеваться как мужчина в реальной жизни, но выступает в образе женщины... для других мужчин. Поверь, он настоящий мужчина, — подмигнул Дэнни.

— О, не сомневаюсь. Это круто. Можем ли мы пойти увидеть его… эм… ее на сцене?

— Конечно. Мы можем взять твоего голубоглазого парня-миллиардера. И ты наконец-то сможешь проверить его ориентацию раз и навсегда, — шутливо ответил Дэнни.

— Очень смешно, — я снова пихнула его в плечо.

На прошлой неделе я рассказала Дэнни по телефону о моем увлечении Седриком. Мне хотелось узнать его мнение о том, следует ли послать Седрику еще одно электронное письмо, чтобы проинформировать о новой работе.

Мы проболтали пятнадцать минут, а потом Дэнни вернулся на работу в парикмахерскую, а я подошла купить себе пирожное из рисовых хлопьев. Пока я отсутствовала, диван, конечно же заняли, и я устроилась за столиком у двери, на котором кто-то оставил бесплатную газету.

Я сразу же восхитилась фотографией индейки на первой странице, сделанной моей подругой Анжелой, которая была фотографом в этой газете. Статья была о семье, которая купила живую индейку на День Благодарения, изначально намереваясь убить ее и приготовить в четверг. Их пятилетняя дочь, вместо этого, убедила родителей спасти жизнь индейки и оставить ее в качестве домашнего животного. На фотографии индейка сидела за обеденным столом с семьей, в то время как отец, находившийся под столом, просовывал голову в отверстие, создавая иллюзию, что его голова находится на тарелке. Я не могла не рассмеяться над подписью: «Съешь меня».

Похрустывая пирожным, я перешла к моему любимому разделу газеты: колонке сплетен о местных знаменитостях.

Вернее, это был мой любимый раздел. Сейчас уже нет.

Шок, который я испытала, увидев на фотографии одетого в смокинг и счастливо улыбающегося Седрика под руку с изящной блондинкой, не передать словами. Сначала у меня отвисла челюсть, рисовые хлопья выпали изо рта на фотографию, и я смахнула их. Потом меня замутило и, стыдно признаться, я немного обмочилась… совсем капельку.

Подпись под фотографией гласила: «Бостонская тележурналистка Карин Келлер присутствовала на мероприятии по сбору средств ALS Бостонского симфонического оркестра в отеле Boston Omni Parker в понедельник вечером со своим давним бойфрендом и самым завидным экс-холостяком Бостона, агентом «Джей Ди Уэсток» Седриком Каллаханом».

Я прочитала эту подпись раз пятьдесят, надеясь, что ошиблась.

«Давний бойфренд… Экс-холостяк… Карин Келлер… Карин Келлер… Карин Келлер».

Я НЕНАВИДЕЛА Карин Келлер. Я так сильно ненавидела Карин Келлер прямо сейчас. Но не больше, чем я ненавидела Седрика. Я ненавидела его за то, что он одним взглядом в ту ночь в машине, заставил меня почувствовать себя желанной. Все это время у него была девушка… к тому же красивая и знаменитая. Как я могла быть настолько глупой, думая, что кто-то вроде него захочет пойти на свидание со мной, простой официанткой?

Дверь в «Старбакс» продолжала открываться и закрываться,