за книжкой какой-то ушел. Мы тут птиц изучали. Хотите, присоединяйтесь. Лекции интересные, – Зоря идет рядом со мной. – Дядя Макар у нас профессор. Летом приезжает отдыхать и проводит всякие семинары. К нему со всей страны записываются!

Зоря явно гордится Макаром Александровичем.

– А ты часто тут бываешь? – ляпаю, не подумав.

– Если дядя не занят и зовет помочь.

Мы проходим мимо яблони, под которой Зоря сидела на скамейке.

– Тебя под этой яблоней сфотографировали, да?

Зоря останавливается и внимательно смотрит на меня. Я гляжу на нее. В голове плавно крутятся шестеренки, заставляя мозг работать. От осознания по телу пробегают мурашки. Зоря – дочь тети Любы. И почему я сразу не сообразил?

– Да, под этой. Мама с дядей Макаром в прошлом году познакомились, когда он этот дом купил, вот мама и сделала фото, пока тут гостили. А откуда ты знаешь про снимок?

– Нам с Тёмкой твоя мама помогла, когда только приехали. Заблудились, очень хотели пить, – понимая, как глупо звучит мой рассказ, начинаю неловко посмеиваться.

– Ребятки, может мы тоже твое имя узнаем? – вмешивается Тёмка.

Тихо выдыхаю, на миг прикрыв глаза. Впервые я рад, что он такой бесцеремонный.

– Ты им не рассказал обо мне? – Зоря выглядит задетой. Я виновато втягиваю голову в плечи и качаю головой. – Зачем тогда имя спрашивал? – не дав ответить, она поворачивается к Тёмке: – Я Зоряна. Не очень приятно познакомиться, Артем.

Когда его лицо вытягивается, Зоря смеется и чуть касается его плеча.

– Я пошутила, – сообщает она ему и опускает руку.

Дверь дома раскрывается, и на улице показывается Макар Александрович. Сегодня он тоже в гавайке, но другого цвета. В его руках большая энциклопедия. Увидев нас, он усмехается.

– Арсений, друзей привел на отработку?

– Они сами увязались, – неловко бормочу я, потирая предплечье одной руки другой.

– Не волнуйся. Не будет никакой отработки. Идемте, расскажу вам, чем на самом деле птиц кормят.

Мы отходим подальше от дома в сад, где висит еще больше кормушек. Руки сами тянутся к блокноту и ручке. Начинаю хаотично записывать, как они выглядят и из чего сделаны: одна из трехлитровой пластиковой бутылки, другая деревянная, будто вырезанная из грубого бревна; оранжевая чаша, подвешенная на веревках и заполненная водой до краев.

– Запомните: не кормите птиц хлебом, – говорит Макар Александрович.

– Любая бабулька, подкармливающая голубей, с вами поспорит, – возражает Тёмка.

– Слышали про глютен?

– Ага, у меня сестра на безглютеновой диете сидит.

– Он придает хлебу мягкую и клейкую текстуру. Желудок птиц не справится с такой пищей. Ее употребление чревато нарушениями пищеварительных процессов и даже гибелью, – отмечает Макар Александрович.

– Я где-то читал, что не стоит класть в кормушки пшено, – говорит Лёнька.

– Верно. Пшено обычно продают уже обработанным и без оболочки. Оно быстро начинает горчить и не приносит птицам никакой пользы. Им нужно просо.

– Они ведь клюют ягоды. А фруктами можно кормить? – интересуюсь я, составляя в блокноте список из услышанного.

– Можно. Однако из них нужно вынимать косточки. В фруктовых косточках содержится небольшое количество цианида, который токсичен для пернатых.

– А чем еще нельзя кормить?

– Шоколадом, бобами, соленым салом, орехами и семечками из магазина. И чипсами.

– Кто-то реально пытается кормить птиц чипсами? – удивляется Тёмка.

Уверен, что если бы ему не сказали, что ими нельзя кормить птиц, он бы первым попробовал это сделать.

– Не намеренно. Люди могут уронить несколько чипсин и не заметить, а птицы склюют. Насчет семечек и орехов: они должны быть сырыми, не обжаренными, не сладкими и не солеными. Семечки чистить необязательно, а орехи от скорлупы нужно очищать. Нельзя давать миндаль.

– О, – останавливаюсь, случайно поставив точку посреди чистой страницы. – А можете рассказать что-нибудь про малиновку? Я ее постоянно вижу.

Макар Александрович улыбается и переглядывается с Зорей.

– Может, теперь ты выступишь?

Она кивает и поворачивается ко мне, отчего ее коса перебрасывается за спину.

– У малиновок, которые проживают у нас, есть рыжее пятнышко на грудке. У самцов цвет более насыщенный. Малиновки не боятся людей и легко соседствуют с нами. Иногда я тру морковь или кладу в кормушки подсушенные ягоды. Им нравится.

Пока Зоря говорит, я продолжаю записывать все в блокнот.

– Еще они весьма хитрые. Их можно обнаружить рядом с кабанами, медведями и другими зверями, которые умеют рыть землю. Так птичкам легче охотиться на насекомых. У малиновок есть несколько разновидностей с другими окрасами. Например, сине-голубую горную малиновку у нас не встретить, но она очень красивая. А черногорлая птичка на фоне остальных самая блеклая по расцветке.

Когда отрываю взгляд от блокнота, вижу хитрый прищур Зори и ее бойкую, чуть ассиметричную, улыбку.

– И еще один забавный факт, – произносит Зоря. – По-другому малиновка называется зарянка.

– О-о-о, так ты у нас птичка? – Тёмка включает сердцееда.

А я любуюсь Зоряной. Ее рыжими, совсем как перья на грудке у малиновки, волосами. Веснушками, рассыпанными не только по лицу, но и по начавшим загорать плечам. Внезапно одна из птичек, гостящих в кормушке неподалеку, садится на голову Зоре. Она негромко смеется и замирает, с любопытством и озорством косясь вверх, стараясь не спугнуть. С трудом отрываю от нее взгляд и вписываю в блокнот промелькнувшую фразу: «Девочка с птицами».

Макар Александрович рассказывает нам много интересных фактов о птицах, а потом приглашает на чай с мятными пряниками. Мы проводим время за веселыми и шутливыми беседами. Когда солнце начинает зноить, благодарим за угощение, прощаемся и вчетвером выходим за забор. Зоря несет небольшой прозрачный пакетик-майку, в котором лежат пряники. Орнитолог попросил ее передать гостинец тете Любе.

– А что ты там все время сегодня записывал? – интересуется Зоря.

– Я? – вздрагиваю, сглатываю и вытягиваюсь, суетливо пытаюсь придумать, как спрятать руки. Начинаю совать в карманы шорт то обе сразу, то одну, высовывая другую. Выгляжу совсем глупо! – Да ничего, так…

– Он у нас писатель. Начинающий, – вмешивается Тёмка. Зыркаю на него с укором, на что он отвечает ухмылкой. – За музой сюда приехал.

– Писатель? Звучит здорово, – слова Зори воодушевляют меня, и я успокаиваюсь. – Я вот не умею выдумывать. Только пересказывать уже случившееся или прочитанное. Поэтому люблю историю в школе.

– Наверное, ты хороша в чем-то другом? – предполагаю я.

– Обожаю рисовать, – Зоря улыбается, а после оборачивается и показывает куда-то. Оглядываюсь