И Саша решил, что лично разберется в этом деле. Чего бы ему это ни стоило, он останется у тетушки Феты, поживет, присмотрится к ее окружению и тому, что вокруг нее происходит. А там, глядишь, сумеет вычислить преступников. И начать Саша решил с библиотеки, потому что в этом месте сходилось слишком много ниточек. Там бывала со своими лекциями тетушка. И там же работала Катя, которая являлась падчерицей дяди Коли. И это уже само по себе было таким совпадением, против которого устоять было решительно невозможно.

Подозреваемая была до того хороша, мила и привлекательна, что просто не хватало сил устоять перед ее притяжением. И, оправдывая сам себя тем, что он не собирается ухаживать за Катей, он всего лишь должен проверить, так ли уж она непричастна к совершенным на тетушку покушениям, Саша уже назначил себе задание на следующий день. Визит в библиотеку. Разнюхивание обстановки. И, как вариант, более тесное знакомство с Катей.

Таким образом, событие, с которого началось повествование, было назначено Сашей еще только на завтра. А сегодняшний день готовил ему новые встречи и новые знакомства.

После того как Саша с мамой договорились о своем переезде к тетушке, они смотались к себе домой, собрали необходимые им для жизни у тетушки вещи и вернулись к ней. Верней, Саша вернулся, а мама вышла по пути. Самой тетушки дома сейчас не было, она в это время отправилась в свой центр, чтобы провести обряд вечернего «солнцеедения» и «ветропукания», как называл эти ритуалы Сашин папа, весьма далекий от принятия в себя четырех древних стихий – воздуха, воды, земли и огня.

Саша бы предпочел, чтобы тетушка осталась дома и никуда не ходила, но Елизафета Федоровна заявила, что бояться ей нечего. К тому же с ней будут Лара и Глеб, а уж они сумеют ее защитить. Как два старых гриба могли кого-то там защитить, Саша не представлял. Но тетушка в подробности вдаваться не стала, а просто повесилатрубку.

– Пойду к ней, – взглянув на Сашу, сказала его мама. – Неспокойно у меня на душе. А ты закинь быстренько вещи и тоже подгребай к нам.

На том и порешили. Саша высадил маму у дорожки, которая вела к заливу. Пройдя по этой дорожке, можно было выйти к «Мансарде», чья крыша виднелась через макушки сосен. За безопасность самой мамы Саша не волновался. В этот вечерний час по дорожке двигалось много народу. Главным образом это были те пациенты тетушки, которые лечились у нее в центре посредством единения с природой. В их густом потоке вряд ли кто-то осмелится напасть на маму.

Сам Саша вернулся к тете домой и задумался о том, чего бы ему пожевать. Может быть, тетушка и могла питаться одним солнцем да воздухом, но Саше требовалось что-то более существенное. Но в холодильнике у тетушки он нашел лишь воду и стаканчик выжатого свекольного сока. Было еще несколько яблок, но они Сашу как-то не вдохновили. Пучок петрушки, стоящий в стакане с водой, выглядел свежо и привлекательно. Но петрушка хороша в качестве приправы к чему-то мясному. А ничего мясного не наблюдалось. Это бы еще полбеды, но не наблюдалось в холодильнике у тети также и рыбного, и овощного, и даже кисломолочного. Масла сливочного с хлебом и того не было.

– Этак я долго в гостях у тети не протяну.

И Саша с тоской вспомнил ароматный и густой мясной соус, которым его потчевала Катюша. Но что толку, если соус тот уже давно переварился. А новая его порция, как и сама Катюша, были сейчас недостижимы. И Саша направился к дверям, намереваясь поискать пропитания где-нибудь вне дома. Но в дверях Саша столкнулся с незнакомым мужчиной. Тот как раз намеревался позвонить, когда Саша открыл дверь.

Барон залился громким лаем. Но незнакомец ничуть не испугался.

– О! – воскликнул он радостно. – Спаниель! На охоту с ним ходите?

– Хожу.

– И как? Удачно?

– Вполне.

– Замечательная порода. И я вижу, что пес у вас породистый.

– Разбираетесь в собаках?

– В чем только я не разбираюсь, – весело ответил незнакомец.

Был он худ, высок и обаятелен. На голове у него красовалась шляпа канотье, такие носили в начале двадцатого века старички в Одессе. Плюс легкий светлый пиджак. Свободные брюки. Весь вид этого молодого человека говорил о какой-то подвижности и открытости.

– А я с визитом к Елизафете Федоровне. Она дома?

– Ее нет. Она у себя в центре.

– Вот я болван! – хлопнул себя по лбу мужчина. – Забыл, что на закате старушка принимает солнечные ванны со своими последователями. Я тоже как-то принимал участие в одном таком действии. Ничего интересного. Молодых, а тем более красивых девушек я там не заметил. А устал, проголодался и замерз просто зверски. Дело-то было в октябре месяце. Простудился даже. А Елизафете Федоровны хоть бы хны! Железная леди.

– А вы по какому делу?

– Филимонов, – представился мужчина. – Ярослав Владимирович. Можно просто Ярик.

И он протянул Саше руку. Сделал он это так просто и естественно, что Саша как-то сразу почувствовал к нему симпатию. Тем более что Ярик не стал ходить вокруг да около и сразу озвучил цель своего визита:

– В данный момент являюсь представителем художественной галереи «Анаконда». Мы уже имели удовольствие сотрудничать с Елизафетой Федоровной в прошлом и хотим продолжить это сотрудничество в будущем.

– Но что вам надо?

– Мне лично поручено осмотреть те три картины, которые она любезно согласилась предоставить для нашего очередного вернисажа.

– Что еще за картины?

– У Елизафеты Федоровны от родителей имеется неплохая коллекция авангардной живописи. Ей она совсем ни к чему. Картины стоят у старушки в кладовке.

– Как же вы про них узнали?

– Несколько недель назад Елизафете Федоровне довелось побывать у нас в галерее на одной из наших выставок. И она сама подошла к нашим организаторам, сказав, что у нее дома в кладовке также хранится подобная, как она выразилась, «мазня». Несмотря на то, что никто не поверил, будто бы в чулане может быть что-то стоящее, эксперт от нашей галереи съездил и был поражен, найдя тут ряд настоящих сокровищ, из которых мне и поручено отобрать несколько для нынешнего вернисажа.

– Значит, ее картины дорого стоят? У тетушки есть ценные картины? Какие именно? Пейзажи?

– Являюсь специалистом по русскому авангарду начала двадцатого века. Насчет пейзажей ничего сказать не могу.

– И когда тетушка была у вас на выставке?

– Первого апреля.

А уже двенадцатого на тетушку было совершено первое покушение. И Саша посмотрел на Ярика куда внимательней. Но тот и глазом не моргнул. Был весел, приветлив и совсем не напоминал человека, таящего камень за пазухой. Жестокого преступника он никак не напоминал. Максимум Ярик тянул на мелкого мошенника, который если и обманет, то как-то легко и непринужденно, так что сам потом будешь смеяться над собственной простоватостью.