Он обернулся.

С дерева спрыгнули на землю чьи-то легкие фигуры. Четверо —двое перекрыли путь вперед, двое — путь назад.

Тэль прижалась к Виктору. Не закричала, нет, но явноиспугалась.

— Это наша земля… — сказал один из незнакомцев, страннорастягивая слова. — Земля мертвых… Вы на нашей стороне Предела…

— Мы идем мимо! — выкрикнула Тэль.

— Вы пройдете… если мы позволим…

Виктор пытался отслеживать движения всех четверых, отступаяк склону и увлекая за собой девочку. Четыре тени молча окружили их, взяли вполукольцо. Почему-то Виктор не чувствовал страха. Словно и впрямь — смотрелдешевый фильм ужасов, в котором раскрашенные актеры старательно изображалимертвецов. Но ладонь, в которой он сжимал сук, стала неприятно потной. Нельзяне верить в опасность! Нельзя! В этом мире возможно все… даже ожившие мертвецы.

— Позвольте нам пройти, — стараясь говорить тверже, попросилон.

— Золото… — прошипел кто-то из четверки. — Выкуп…

Тэль вскинула голову, удивленно посмотрела на Виктора.

И впрямь. Зачем покойникам деньги?

— А серебро устроит? — спросил он.

Тени дружно рассмеялись. Потом одна протянула:

— Устроит все…

— Жаль, что у нас нет ни золота, ни серебра. Может, рублисгодятся? — Виктор сказал это вполне искренне, он готов был выложить всюимеющуюся наличность. В конце концов покойникам и впрямь деньги ни к чему!

— Рубли хочешь? Порубимся… только где твой меч? — Темнаяфигура пошевелилась, и блеснуло что-то металлическое.

— Что-то не так… — прошептала Тэль. — Не так, Виктор…

— Или оставь девочку… сам иди… — внезапно предложилмолчавший до сих пор, высокий и тонкий.

— Хорошо, договорились. — Виктор быстро отстранился от Тэль,отвел глаза, чтобы не видеть ее лица, и двинулся вперед. Фигуры медленно,растерянно расступились. Он прошел между ними — и коротко, без замаха, огрелближайшего покойничка палкой. Удар пришелся куда-то по шее.

Трухлявый сук, конечно же, сломался. Но, как ни странно,мертвецу этого хватило вполне — он с оборвавшимся хрипом осел на землю.

— Ах ты… — завопил высокий, предлагавший оставить Тэль.Закинул руки за голову — и в быстром движении было что-то, сулящее большиенеприятности.

Виктор крутанулся, ударил его ногой в грудь. Удар былпростенький, да еще и из неудобной позиции. На тренировках такой отбил бы любойновичок.

Но, опять же, покойник оказался на редкость неумелым воином.Может быть, в давние времена он был кашеваром или маркитантом, а после смертиничему научиться не смог?

— У-у-х-х… — только и раздалось в темноте, когда удар вышибему воздух из легких. В следующую секунду Виктор был рядом и, заранее готовый котвратительному ощущению гниющей плоти под руками, перехватил высокому горло.

Горло как горло. А еще от покойника приятно и успокаивающепахло цветами.

Несколько мгновений враг не сопротивлялся, потом нанесбыстрый, — к счастью, скользнувший по щеке, удар локтем в лицо. И сталвытягивать что-то из-за пояса.

Только тогда Виктор, даже не думая, что он делает,перехватил горло противника локтем, потянул вниз, уперся коленом в спину. Оноказался неожиданно легким и хрупким, этот неумелый враг. И шейные позвонкихрустнули сразу, переводя врага в царство мертвых окончательно. Уже коснувшийсятела Виктора нож дрогнул и выпал из разжавшихся пальцев.

А рядом происходило что-то очень странное. Двое оставшихсяпротивников, которым полагалось давно уже наброситься на Виктора, медленноотступали. Не от него — от Тэль. Девочка шла на них, что-то негромко говоря нанезнакомом языке. Откуда-то появился свет — слабые оранжевые отблескивысвечивали их лица. Самые обычные человеческие лица, плохо выбритые,немолодые.

— Не надо! — вдруг взвизгнул мужчина, который первымзаговорил с ними. Повернулся, намереваясь бежать — и вдруг по его телупробежали бледные лепестки пламени. Миг — и он вспыхнул, огонь заревел, пожираятело так легко, словно несчастный был облит керосином. Короткий, почтинечеловеческий визг, и горящее тело упало.

Последний враг убегал. Карабкался по склону, подвывая,выкрикивая что-то в смертельном ужасе, проламываясь сквозь кустарник. Тэльпроводила его долгим взглядом, потом посмотрела на Виктора.

— Ты могла бы справиться и сама, — сказал он.

— Нет. Со всеми сразу — нет.

Виктор нагнулся над тем, кому он сломал шею. В светечудовищного факела, пылающего вблизи, можно было рассмотреть лицо. Бледнаякожа, тонкие черты. Глаза очень большие, волосы светлые, вьющиеся. Что-тотоскливое было в нем, чахоточно-угасающее, но уж никак не потустороннее.

— Мне кажется, мертвецом он стал только что, — сказалВиктор. Посмотрел на жертву своей одноразовой дубинки. В этом мужичке уж точноне было ничего необычного. Среднего роста, в темной одежде, грязноватый. Чем-тоон напомнил Виктору сантехника или электрика из родного жэка, и при этихассоциациях жалость к оглушенному почему-то исчезла. — И этот на зомби непохож…

— Это не нежить, — спокойно ответила Тэль, — это просторазбойники. Додумались…

— Значит все твои истории — сказки…

Из леса, с той стороны, куда убежал последний разбойник,вдруг донесся отчаянный вопль. Захлебывающийся, прервавшийся на высокой ноте.Виктора пробила дрожь. И наступила тишина, еще более страшная, чем предсмертныйкрик.

— Почему же? — Тэль повернулась на звук — тоненькая фигурка,почти невесомая тень на фоне погребального костра. — Правда. Я лишь не знала,что мертвые еще чтут Серые Пределы. Так странно… мертвые помнят клятву лучшеживых.

Она помолчала, потом задумчиво добавила:

— Или боятся хозяина — больше, чем живые.

В воздухе разносился отвратительный запах горящей плоти.Виктор поднял с земли нож, собираясь засунуть за ремень, но остановился,вовремя оценив остроту лезвия. Стал снимать с убитого пояс с ножнами и флягой.Еще из оружия имелся высокий лук из отполированного дерева и колчан со стрелами— все это крепилось за спиной, но для Виктора в таком оружии не было никакогопрока.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тэль.

— Ты о чем?

— Первый раз ты отнял чью-то жизнь.

Виктор попытался ощутить хоть что-нибудь… но не было никакихэмоций. Только сердце колотилось от хлынувшего в кровь адреналина. И все вокругстало четким, рельефным, ярким. Словно при легком опьянении.