Винсент тревожно посмотрел сначала на свою жену, потом накузину. Проходя мимо него, Алиса на секунду приподнялась на носки и шепнула емупрямо в ухо:

— Поздравляю. Она чудо как хороша.

Барбара, не сделав и двадцати шагов, остановилась иподбоченилась:

— Ну, и куда ты меня ведешь?

— Да никуда. Просто хотела, чтобы у Винса былавозможность поближе познакомиться с Обри. Очень перспективный молодой человек,скажу я тебе. Очень. Кстати, а как мой муж?

— Что значит — как?

Алиса хихикнула:

— Ты говоришь так, как будто подразумеваешь что-топошлое. Если бы вы не были родственниками, я бы точно приревновала!

Барбара нервно облизала губы. Честно говоря, Алиса понятияне имела, что делать дальше. Она надеялась, что события станут развиватьсяболее драматично и по ходу дела можно будет провернуть какое-нибудь злодейство.

— Ты все еще не нашла себе подходящую пару? —продолжала наступать Алиса. — Кого-нибудь неиспорченного и милого?

— Здесь нет таких, — заявила Барбара. —Кругом только твои бывшие любовники.

— С чего ты взяла, что у меня были любовники? —Алиса так расширила глаза, что они чудом не вывалились ей под ноги.

— Да все говорят, — презрительным тоном Барбарахотела показать, что она выше, чище и, конечно, порядочнее.

— Да ладно тебе. Говорят! Разве можно верить всему, очем болтают сплетники. Вот, к примеру, говорят, что ты изо всех сил пытаешьсясоблазнить моего мужа. Я же не обращаю на это внимания.

Барбара замерла. В этот момент к ним быстрой походкойподошел Винсент. На губах его играла улыбка. Видимо, Обри показался ему слишкомничтожным поводом для того, чтобы портить вечер. Он хотел уйти с кузиной. Ужевзял ее под руку. А Алиса останется здесь и будет выглядеть полной дурой.Барбара засияла навстречу Винсенту, провела рукой по его руке. «Нет уж,дудки! — взорвалась Алиса. — Он отсюда не уйдет. Даже если мнепридется для этого умереть на месте».

Последняя метафора натолкнула ее на хорошую мысль. Словно почувствоваввнезапную слабость, Алиса поднесла руку ко лбу и покачнулась.

— Что с тобой? — довольно равнодушно спросилВинсент.

— Голова… Голова кружится.

— Пойди посиди где-нибудь.

Он вовсе не собирался подойти и поддержать ее. «Видно, он ив самом деле не выносил Элис. И тут уже ничего нельзя поделать». В этот миг,словно призрак, прямо из воздуха материализовался Обри.

— С вами все в порядке? Кружится голова? — Онкрепко обнял ее за плечи и наклонился к самому лицу. — Это-шампанское.Пойдемте, я отведу вас в дом.

Алиса устроилась в комнате для гостей на диванчике инезаметно для себя задремала.

Она не сразу поняла, что ее разбудило. Возможно, егодыхание. А возможно, запах. От Винсента пахло терпким одеколоном, вином ивечерним воздухом. Он был пугающе близко.

Алиса непроизвольно вскинулась, но он молниеносным движениемприжал ее к дивану, не позволяя подняться.

— Господи, что тебе надо?

— Поговорить.

— Обязательно хватать меня руками?

— Обри уехал домой, — отрывисто сказал он. —Просто, чтобы ты его не искала.

Алису смущали его глаза, она смотрела в них и не отдаваласебе отчета, какое у нее сейчас выражение лица. В ней пробуждались чувства,которые волновали тело и приводили в смятение ум.

— Так что ты хотел сказать? — спросила она и,чтобы унять сердцебиение, глубоко вздохнула.

— Элис! — заявил Винсент, неожиданно резко вставна ноги. — Чего ты хочешь на самом деле?

— В каком смысле?

— От меня, — усмехнулся он. — Чего ты хочешьот меня? Я не понимаю. Ты богата. Значит, вряд ли тебя соблазнили мои деньги. Положениев обществе? Ты и до замужества имела положение в обществе. Зачем я тебе нужен?

Он остановился напротив нее, нахмурившись. Было видно, чтоон напряженно ждет ответа.

«Господи, что мне делать? — чуть не плакалаАлиса. — Откуда я знаю, зачем этот брак так был нужен Элис? Зачем ей нуженбыл Винсент? И вообще — как состоялся этот брак? Элис что, угрожала емупистолетом?»

— Знаешь, ведь люди женятся не только из-заденег, — робко сказала она.

— Да что ты говоришь? А из-за чего же еще?

— Из-за любви…

Он громко расхохотался и, упав в кресло, провел рукой полицу.

— Элис, ты себя ни с кем не перепутала? За последниетри месяца у тебя было три мужчины. Это при любимом-то муже.

— А как же Барбара? — расстроенно бросила Алиса.

— После побега с Георгием в Россию это не твое дело.

— Кстати, о России, — голос Алисы зазвенел злыми инапряженными слезами. — Не ты ли послал туда наемников, чтобы они меняприкончили?

Винсент выпрямился в кресле. С его лица мгновенно сползгнев, и миру были явлены изумленно открытый рот и вытаращенные глаза.

— Что-о-о?!

— Конечно, разве в этом признаются? Но учти, я написалаписьмо и отдала его своему адвокату. И если со мной что-нибудь случится…

— Ты насмотрелась плохих фильмов, — пробормоталВинсент. — Наемники… Ты что, издеваешься надо мной?

— Это ты издеваешься! — Алиса сказала это глухимголосом, пытаясь задавить слезы, которые опять вскипели где-то внутри.Сказалось все сразу: напряжение последних недель, то, что она среди чужих,бессилие, страх и еще что-то, что было связано непосредственно с Винсентом.Алиса не сдержалась и заплакала.

— Чудовищно, — пробормотал Винсент. — Ты жееще и плачешь. Это я должен был орошать слезами окрестности, когда ты улизнулас Георгием. Кстати, куда подевался этот гаденыш?

Алиса покачала головой и, рыдая, выдавила:

— Не знаю. Про Георгия Том мне еще ничего не рассказал…

— Том? Это еще кто?!

Алиса упала на диван и зажала рот руками. Если бы могла, онаоткусила бы себе язык.

— Ладно, — устало сказал Винсент. —Разговаривать бесполезно.

Он пошел к двери, оставив Алису размазывать слезы по щекам.

* * *

После отъезда Алисиных друзей Ольга в прямом смысле слова ненаходила себе места. Она была резкой с ними. А что ей еще оставалось делать?Она действительно клялась своей лучшей подруге, что никогда не расскажет Алисеправды. Беря с нее такую клятву, Татьяна волновалась, конечно, в первую очередьо себе. Или, лучше сказать, о своей душе. Ей очень не хотелось, чтобы Алисаизменила к ней отношение. Спокойнее и приятнее было думать, уходя, что девочканавсегда сохранит в сердце привязанность. И любовь, конечно. Как могло бытьиначе! Ведь Алиса считала, что Татьяна — ее мама! Ее родная мама.