— Карамба! — восхитился Медведь. — Те жеинициалы! И так похоже звучит: Сандра Барр — Синди Бэрри. Мы на верном пути.Как пить дать, на верном.

— А теперь смотрите сюда, — усмехнулся Корнеев ивывел на экран следующий снимок.

Здесь женщину было видно гораздо лучше. Она повернулаголову, и фотограф запечатлел ее профиль.

— Это она! Без всяких сомнений! Евгений, ты —гений! — воскликнула Лайма.

— Мне приятно, что ты слагаешь в мою честьстихи, — пробормотал Корнеев, — но кто тот человек, который встретилтак называемую Синди в аэропорту, мы не знаем. А номера его машины на этихснимках нет.

— На этих нет, — согласилась она. — Однако надругих из этой же серии могут быть. Фотографы, вившиеся вокруг Трикоркина иМарьяшевой, наверняка отщелкали по целой пленке. Нужно найти их и пленкиизъять. Нам может повезти. Нам должно повезти!

Глядя на раскрасневшуюся Лайму, Корнеев решил, что она,пожалуй, уже вошла во вкус. Идти по следу — страшно увлекательное дело. Правда,зачастую оно сопряжено с серьезным риском. Но пока никакого риска на горизонтене наблюдалось. Не успел он додумать эту мысль до конца, как Медведьглубокомысленно изрек:

— А что, если те люди, которые собираются похититьСандру Барр, тоже догадались о подмене? И пустились в погоню? Вдруг они насопередят?

— Не каркай, — пробормотала Лайма, нахмурившись.

Корнеев покачал головой:

— Мы не знаем своего противника — это огромный минус.Впрочем, Иван не заметил, чтобы за официальной, так сказать, Сандрой Барр вчеракто-нибудь следил. И это плохо. Преступники могли вычислить настоящую Сандру,пока мы с вами вились вокруг подставной.

— Давайте не будем гадать. — Лайма вскочила ипотерла руки, словно перед ней стоял стол, заставленный яствами, и она прямосейчас собиралась отведать из каждой тарелки. — Лучше решим, с чегоначать.

— Начать придется с режиссера и актрисы, —откликнулся Корнеев. — Они наверняка в курсе, кто увековечивал их ваэропорту. Или — хотя бы! — для каких изданий это делалось. Творческиеличности так же чувствительны к славе, как невинные девушки к поцелуям.

— Только нужно заранее придумать легенду, —предостерегла их Лайма. — Иначе как мы доберемся до пленок?

— А, ну да! — спохватился Корнеев. — Легендане нужна — я сделал нам убойные документы. Сегодня возле гостиницы мы с Иваномих уже опробовали. Действуют безотказно.

Их действительно попыталась выжить со стоянки служба безопасностигостиницы, и тогда Корнеев с Медведем продемонстрировали удостоверения,обтянутые черной скрипучей кожей. Уразумев, что к ним пожаловала Федеральнаяантитеррористичеекая служба безопасности, любопытствующие мгновенно испарились.

Лайма, волнуясь, взяла книжечки и разложила их на диване.

— Глазам не верю! — воскликнула она. — Мывыглядим невероятно внушительно.

Медведь в пилотке был похож на могучую стюардессу. Однако онни чуточки не расстроился по этому поводу. Кажется, в собственной внешности еговообще занимал только рельеф мышц.

— Потрясающе, — продолжала восхищатьсяЛайма. — Как тебе это удалось?

— Один мой друг открывает детский парк. Вместе свходным билетом каждому посетителю будут выдавать определенную сумму игрушечныхденег, которые можно тратить на территории. То есть ты сам выбираешьаттракционы и развлечения и расплачиваешься полученными купюрами. Обычныйзападный вариант. Купюры печатаются на разноцветной бумаге в зависимости отдостоинства — желтые, синие, красные. Для удостоверений я выбралбледно-зеленую, цвета долларов.

— Верный психологический ход, — похвалилаЛайма. — К долларам наш народ испытывает подсознательное почтение. А твойдруг надежный? Кто он вообще такой?

Корнеев ухмыльнулся:

— Его ник Фан-Фан четырнадцать.

— Ладно-ладно, — замахала руками Лайма. — Нестоит углубляться в детали. Лучше я буду жить иллюзиями, что компьютер — этоклавиатура с экраном и никто не собирается подключать к башке электроды, чтобыполучать все мыслимые и немыслимые удовольствия, не вылезая из кресла.

Корнеев ухмыльнулся еще раз. К людям, которые пугаютсястремительного развития высоких технологий, он относился как к неразумнымдетям. Однако никогда никого не агитировал и ничего никому не объяснял.

Медведь тем временем спрятал новенькое удостоверение вкарман и потребовал:

— Ну, давай, покопайся в своем волшебном ящике, Жека.Нам медлить нельзя.

* * *

Мария Марьяшева любила свободные шелковые одежды, жемчуга,перчатки до локтя и шляпы с широкими полями, которые затеняли назойливыеморщинки, исчеркавшие некогда безупречную кожу. Еще в молодости она избрала длясебя образ чаровницы, и чем дальше, тем реже из него выходила. Разговаривая,она заламывала руки, заводила глаза, томно вздыхала и производила иныеманипуляции, дабы выглядеть по-настоящему трепетной и утонченной. Ехидныеподруги говорили, что она похожа на прокашлявшуюся Ренату Литвинову — голос уМарии был звонкий, чистый, молодой.

Все свои звездные роли она сыграла в фильмах ВиктораТрикоркина, который влюбился в нее с первого взгляда жестоко и беспощадно. Вмолодости он боготворил Марию и совершал ради нее поступки с большой буквы —лучшие, на которые был способен. Он дал ей все, о чем девушка девятнадцати летможет только мечтать. Он возвысил ее как актрису, но как жену испо??тилнепоправимо и только теперь стал это понимать.

Марьяшева и Трикоркин жили в большом собственном доме, докоторого команде "У" пришлось довольно долго добираться. Лайма самапридумала фишку с удостоверениями, но теперь ужасно нервничала. Предстоялосыграть роль матерых агентов, но если сделать это плохо, профессиональнаяактриса и известный режиссер сразу их раскусят.

Мужчины перед поездкой надели пиджаки, Корнеев вытащилконтактные линзы и наценил на нос очки — для солидности. Лайма остановилась натемном костюме и черных туфлях, волосы по традиции скрутила в жесткий пучок.

— А Марьяшева молодо выглядит, верно? — заметилМедведь, тихонько захлопнув дверцу машины. После того как ему однажды пришлосьзаплатить таксисту за ненароком нанесенный ущерб, он всегда делал это нежно.

— Еще бы! — откликнулась Лайма, ступая напосыпанную гравием дорожку. — Если тебе не надо вести домашнее хозяйство,стареешь в два раза медленнее. Полноценно можно заниматься или собой, илидомом. А за домом у них наверняка следит экономка.

Все трое одновременно достали из карманов удостоверения изамерли перед входом. Вокруг расстилался мирный пейзаж, облагороженныйособнячками — ухоженными, с аккуратными газонами и декоративными заборчиками.«Наверное, здесь, каждый георгин под током», — подумала Лайма, представив,какое количество желающих поживиться за чужой счет сшивается окрест.