Однако в канун Рождества следовало принять особые меры предосторожности. Родители предупреждали детей, чтобы они вели себя как можно лучше, поскольку все готовились к прибытию определенных саней. Дрова были аккуратно сложены, чтобы полозья не зацепились, а у реки торчала крепкая ветка, чтобы кучер мог привязать сани и напиться холодной воды, прежде чем двинуться дальше.

Побыстрее уехать – вот чего от него хотели саамы. Потому что кучером был не Санта, а злой великан по имени Сталло.

Сталло напоминает тролля из шведской сказки, с огромным носом, крошечными глазами и спутанными черными волосами. Некоторые говорят, что он глуп, как тролль, в то время как в других рассказах он обладает магическими способностями на уровне нойда. Сталло на самом деле только наполовину тролль, а наполовину – человек. Эта человеческая половина, вероятно, связывает его с представлениями ранних саамов о своих не-саамских соседях или, как вариант, с умершими. Материальная культура саамов основана на дереве, коже и костях, в то время как Сталло жаден до серебра и золота. Древние оленеводы не могли не заметить преданности своих более оседлых соседей металлургии – по-видимому, магическому процессу – и ценности, которую они придавали ее нетленным продуктам. Это не означает, что саамы были наивны; в мифологиях самих металлургов кузнец изображается скорее как волшебник или бог, чем как обычный ремесленник – кузнец Ильмаринен из финского эпоса «Калевала» выковал крышки небес, среди прочих чудес, а англосаксонского кузнеца Вейланда называли «повелителем эльфов».

Сталло по-прежнему ассоциируется с не-саамскими могилами и каменными фундаментами домов в Лапландии: то есть с теми местами, где обитают призраки норвежских или финских поселенцев. Возможно, группа саамов стала свидетелем того, как в котловине лежал какой-нибудь воин бронзового или раннего железного века, одетый в доспехи, с мечом на боку. Еще до того, как захоронение окончательно забросили, они заметили, как на могильном холме оставляют подношения, и пришли к выводу, что лязгающего призрака внутри надо умасливать, в крайнем случае – избегать.

Имя Сталло может происходить от слова, означающего «металл», и он действительно любит этот материал. В одной истории он проваливается в прорубь во льду, потому что его глаза устремлены на луну, которая, по его убеждению, сделана из золота. В другой легенде он занимается добычей серебра, хотя обычно таскает в своем мешке детей.

Сталло предпочитает готовить детей, прежде чем есть, и обычно это дает им шанс перехитрить чудище, сбежать и посчитать это злоключение усвоенным уроком. Поскольку Сталло похищает только непослушных детей, он, похоже, одного рода с Чертом и Черным Питером. Пока эти двое трудятся под сдерживающим влиянием святого Николая, Сталло, не задумываясь, запихнул бы хороших девочек и мальчиков в свой мешок. Однако добраться он может только до плохих. Именно дети, которые не слушаются своих родителей (самое распространенное преступление – гулять допоздна), оказываются на пути к котлу Сталло. Таким образом, Сталло – это предостерегающая фигура, и не все истории с ним заканчиваются счастливо.

Не так уж страшно притворяться, что не слышишь, как зовет мама, потому что слишком занят, испытывая новую пару лыж при лунном свете, или не торопиться возвращаться домой от друга летним вечером. Однако когда-то в Лапландии было несколько действительно ужасных детей: три мальчика, которые отказались сопровождать родителей в церковь в канун Рождества. В отличие от добродетельных маленьких ребятишек в красных носочках в «Смотри, как болтается моя серая нога», эти мальчики замышляют зло, как только закрывают за матерью и отцом дверь. Вместо того чтобы оставаться в безопасности дома [48], как им было сказано, они выдвигаются наружу, чтобы попробовать свои силы и забить северного оленя.

К сожалению, оленей нигде не видать, поэтому роль жертвы соглашается исполнить самый младший мальчик. Возможно, он думал, что братья просто поиграют, но вскоре его кровь окрашивает снег. Двое других рубят малыша на куски и разжигают огонь под котелком. Пока мясо варится, запах человеческой плоти привлекает из леса Сталло. В одно мгновение он оказывается над оставшимися в живых братьями, его огромная голова и спутанные волосы заслоняют звезды. Первого мальчика убивают мгновенно, в то время как второй убегает в дом и прячется в сундуке. Именно он принимает самую страшную смерть, потому что Сталло разжигает огонь внутри сундука, вдувая искры через замочную скважину и поджаривая мальчика заживо.

Можно ожидать таких вещей от Сталло, но как объяснить людоедство мальчиков? Точно так же, как сам Сталло наполовину тролль, ходили слухи, что некоторые саамы могут быть наполовину Сталло, потому что монстр обладал еще и огромным сексуальным аппетитом. Во многих сказках он либо счастлив, либо несчастлив в браке с женщиной-троллем, но предпочитает хорошеньких молодых саамских девушек. В Финляндии в рождественских процессиях прошлых веков иногда присутствовал гуляка Сталло: юноша-здоровяк в рваной черной одежде, который пытался засунуть деревянную дубинку под юбку девушкам. (Возможно, именно по этой причине так много финских девушек теперь ходят на Рождество одетыми как мужчины или, по крайней мере, как бесполые тонтту.) Так что мальчики, вероятно, были отпрысками Сталло.

С другой стороны, может, они на самом деле не так уж и плохи. Возможно, они просто воспроизводили рождественский ритуал, который проводили их старшие – только с настоящим оленем, а не с ребенком. Слишком юные, чтобы понимать, что творят – хотя и достаточно взрослые, чтобы исполнить задуманное, – мальчишки, возможно, ожидали, что их младший брат вернется во время северного сияния, которое саамы считают явлением предков.

Йольский народец

Не совсем ясно, кем или чем был Йольский народец, хотя он, по-видимому, является частью широко распространенной северной традиции чествования мертвых в это время года. Йольскому народцу приносили жертвы в канун Рождества. Мы не знаем, как выглядели эти существа и насколько они сочувствовали человечеству. Все, что известно, – почерпнуто из сцен, нарисованных на барабанах, а также из жалоб священнослужителей семнадцатого века. Как минимум один протестантский клирик называл этих саамских духов Йульхеерами, связывая их, по крайней мере в понимании автора, с Дас Вютенде Хэр и Йолорей – скандинавским Йольским воинством, или Дикой охотой. Но прижилось[49] название, данное этим существам немецким богословом, – Йулафолкер, что поэтически перевели на английский как «Йольский народец»[50].

Как ни старались привести саамов к мессе измученные священнослужители, они не могли помешать некоторым прихожанам выскользнуть и посетить более старых духов, поскольку саамских богов нельзя найти в церкви. Для одной церемонии нужна была небольшая рождественская елка, как бы ее сейчас назвали. У дерева удаляли все, кроме ствола и центральных ветвей. Затем резали оленя, и елку окрашивали его кровью. Избранные части жертвы, включая губы, накидывали на ветви и посвящали Йольскому народу.

В другом ритуале участники постились, собирая кусочки рождественского застолья в корзинку из бересты в форме лодки, выкрашенную в красный опять же оленьей кровью и запечатанную растопленным жиром. Затем корзину вешали на дереве в лесу, достаточно высоко, чтобы волки или непослушные дети не могли дотянуться. Только после того, как эта духовная рождественская корзина была доставлена, смертные могли вернуться домой к празднованию.

Не знаю, можно ли привлечь Йольский народец к себе на мероприятие без крови, расплавленного жира и свежих оленьих губ, но вы, конечно, можете попробовать. Соберите корзину с рождественскими подарками, посвятите ее Йольскому народцу, но пожертвуйте живым. Также обратите внимание на роль сейта в древней саамской религии. Сейт – это валун или пень необычной формы. Иногда, чтобы подправить природную форму, использовался разделочный нож, однако по большей части сейт находят, а не изготовляют. Сейт считался достойным жертвоприношения, и не все жертвы были кровавыми. Хотя боги иногда взывали барабанным боем, желая получить в дар лошадь или оленя, можно было также предложить сейту кости, монеты и всевозможные безделушки.