– В недостроенных поселках частенько селятсябомжи, – я легко разрулил и это недоразумение. – Зашли в домпогреться, увидели труп, раздели, сняли часы, унесли портфель или что там унего было с собой.

– А потом обрядили в лохмотья? Зачем?

– Хороший вопрос, ответа не знаю.

– Возникло предположение, что он работал надкаким-то материалом, переоделся в лохмотья, желая нарыть сведения, и, очевидно,был раскрыт теми, за кем следил. Его убили и бросили в таком месте, куда редкозаглядывают люди. Если бы не случайность – хозяин поселка таки уладил проблемус землей и приехал осмотреть недострой, – лежать бы трупу до полногоразложения. Вот я и пытаюсь найти какие-нибудь нити, устроилась в «Час пик»,кропаю материалы, прикидываюсь журналюгой. Пока без особого успеха, но…

– Может, вы все усложняете? – я не дал ейзакончить фразу. – Детективам свойственно искать преступление там, где егонет. Вполне вероятно, что криминал отсутствует. Какие-то дела привели Романа впоселок, он случайно схватился руками за оголенные провода и умер, потом егоограбили бездомные.

Наташа прищурилась:

– Есть одно обстоятельство.

– Какое?

– К поселку не подведено электричество.

Я поперхнулся и начал кашлять.

– Хочешь воды? – заботливо спросила Натаи вынула из сумки небольшую бутылку с минералкой.

– Нет электричества? – переспросил я.

– Ну да, – подтвердила девушка. –Вернее, ток есть, но в дома он не поступает, коробки зданий стоят без всякихпроводов.

– Постой, ты же говорила, что труп нашли возлестены, из которой торчали оголенные концы.

Наташа кивнула:

– Верно, но знаешь, какая штука? Оказалось,что кто-то просто воткнул в кирпичи два провода, они никуда не вели.

– Зачем?

– Не знаю!

– Но как можно скончаться от удара током там,где нет напряжения! – воскликнул я.

– Понятия не имею, – скривилась Наташа.

– Романа убили в другом месте, привезли впоселок и бросили, – предположил я.

– Нет, тело не перемещали. Он умер внедостроенном доме от остановки сердца, вызванной электрошоком, на трупе естьхарактерные поражения.

– Ничего не понимаю. Это так же загадочно, какслучай в Екатеринбурге.

Капустина вопросительно глянула на меня.

– Ну помнишь, ты читала в Интернете «Желтуюправду», – продолжил я, – статью про некую Суржикову, воровку,которую, несмотря на показания свидетелей и запись, сделанную камерой слежения,отпустили после суда. Дали бабе условный срок. Я так и не понял, чью фотографиюдемонстрировал адвокат и зачем? Нина-то стояла перед судьей!

Наташа внимательно на меня посмотрела, а потомспросила:

– Ты так и не догадался?

– Нет, – честно признался я.

– В Екатеринбурге была чепуха, – пожалаплечами девушка, – даже и не загадка вовсе, любой человек запростодогадается. А вот что с Романом… У тебя есть хоть какие-нибудь предположения?

– Боюсь, что нет, – вновь ответил я,ощущая себя идиотом, – ничего умного в голову не приходит.

– Вот и мне тоже, – кивнула Ната. –Единственное возникшее предположение я уже озвучила: убийство связано с егопрофессиональной деятельностью. Ваня, никто не знает, кем я являюсь на самомделе, в редакции меня считают отвязной девицей, способной на идиотскиепоступки. Убедительно прошу, не мешай мне. Хозяин мой дико зол на то, что мыникак не можем найти следы. Выпускные экзамены на носу, Ирина обещала помочь егосыну Павлу, но лишь в случае обнаружения убийц Романа. Нет результата – нетхороших отметок. Не путайся под ногами, занимайся своим делом, даже не упоминайфамилию Бурлеева в редакции.

– Согласен, – кивнул я, – а гдерасположен тот самый недостроенный поселок?

– Возле деревни Озерки, – сказалаНаташа. – Она мертвая, никто в ней не живет, санэпидемстанция дома ядомобработала.

– Чем? – удивился я.

– Отравой, – пояснила Наташа.

– Тараканов морили?

– Нет, вроде лет пять назад там какая-тоэпидемия вспыхнула, жителей спешно переселили, я не знаю подробностей, да и кчему они?

Я схватил Наташу за руку.

– Послушай, я вчера ехал по проселочнойдороге, очень хорошо помню, как миновал указатель «Озерки – 5 км», увиделвпереди стройку и столкнулся, слава богу, не в прямом смысле слова, соСветиком. Знаешь, что лежало у нее на заднем сиденье?

– Фаллоимитатор черного цвета, размеркинг-сайз, модель с непрерывным суточным сроком работы! – хмыкнула Наташа.

– Нет! Отвратительного вида грязные тряпки,рубище и ботинки, воняющие, словно грузовик с дохлыми кошками! Высокие такие,почти до колен, со шнуровкой, подобные носят безумные тинейджеры в моментобострения полового созревания. Как ты думаешь, подходит такая обувь гламурнойдевочке?

– Прикольно… – протянула Ната. – И вывстретились неподалеку от деревеньки Озерки?

– Верно.

– Интересненько! Лады, давай завтрапоболтаем, – предложила Ната, – ясное дело, не в кабинете. У Митяеваповсюду микрофоны и камеры, в редакции уши не только у стен, но и в полу,потолке… даже, как сегодня выяснилось, из унитаза торчат!

– Прости, конечно, за неуместноелюбопытство, – не выдержал я, – но если ты знала о слежке, то зачем…э… почему… ну… с… кхм… э… э… Федей…

– Ой, прекрати, – засмеяласьНаташа. – Я знала про камеры, поэтому и затащила Федьку в тубзик, думала,все же в сортире не зырят! Ошиблась! Ерунда! Даже лучше вышло, а то бы мне худопришлось. Интересно, какая сука подставить меня решила? Что, та тетка в кафепохожа на меня?

– Очень! Волосы, губы, походка, фигура… А ещезвонок по телефону!

– Прикольно! Тут мне одна идейка в головупришла. Меня раскусили, кто-то знает, что я частный детектив, работаю по делуРомана Бурлеева, вот и решил избавиться от сыщицы, замутил кашу, переоделсяКапустиной. – Наташа остановилась и стала лихорадочно грызть ногти налевой руке.

– Но мы поменялись телефонами случайно, –напомнил я.