я всмотрелась в зеркало. Если отбросить идеально выполненную прическу, жемчужные сережки и явно дорогое, но сидящее складками платье, в конечном итоге остается болезненного вида девушка с серой кожей, синяками под глазами и загнанным голодным взглядом. Та еще завидная невеста, права горничная. Интересно, у них тут водятся витамины? Мне бы не помешало пропить комплекс…

Санни вернулась одновременно с Горелом. Он даже галантно придержал для нее дверь. Я ждала их в гостиной, потому прекрасно видела, как они вошли. Санни тут же принялась накрывать на стол, а я прикидывала, куда бы деть Нейта на время обеда. Не хотелось, чтобы он увидел, как ко мне тут относятся. Но капитан просто не оставил мне места для маневра.

– Санни, накрывай на двоих, леди будет не против угостить своего верного спасителя, – самоуверенно заявил он.

Я нервно дернула за ухо и кивнула, поняв, что деваться от неприглядной правды некуда:

– Накрывай, Санни. Что ж, ты сам виноват, Нейт Горел, я хотела этого избежать.

– Моя леди страшно чавкает? Или ест быстро и неаккуратно, как голодный медведь?

– Нет, что ты, но все равно тебя ждет незабываемый обед, мой капитан, – парировала я. Пожалуй, его физиономия даже сможет скрасить мои голодные муки. – Присаживайся, – пригласила на правах хозяйки. – Как говорится, чем богаты.

– Только после леди, – Горел элегантным движением выдвинул для меня стул, будто это я находилась у него в гостях, а не наоборот.

Я чинно села и дождалась, пока Нейт займет свое место.

– Может, не надо? – неуверенно пискнула Санни, догадывавшаяся, что нас ждет, но я оставила ее реплику без внимания.

Капитан к его несчастью – тоже. Он был слишком занят разглядыванием моего лица, затем шеи, что под этим взглядом ощущалась совсем беззащитной и голой, платья, болтавшегося на мне, словно на вешалке. На какое-то время я застыла, обездвиженная этим мужским интересом, а потом спохватилась, выныривая из странноватого омута.

– Что предпочтешь, мой капитан? – я подняла крышку с большого круглого блюда. – М-м-м, окорочка? – по золотистым поджаренным кускам мяса уже привычно для моего глаза ползали и извивались чуть розоватые личинки. – Нет? Тогда может быть, тушеные овощи? – под другой крышкой обнаружилась дохлая крыса. – О, а тут у нас десерт – желе, присыпанное землей. Что-то у поваров фантазия обеднела, а, может, насекомые закончились. Так, что выбираешь, капитан? – мой голос звенел от напряжения и гнева. А еще от совершенно иррационального стыда за то, что Нейт все это увидел. Будто то была моя вина, что вот уже столько времени мне приносят подобные блюда.

Я грохнула металлическую крышку на место и сжала руки в кулаки. На глаза навернулись слезы, но я не хотела показывать кому бы то ни было свою слабость. Инга Ревина – не жалкая плакса! Я со всем обязательно справлюсь, только нужно собраться.

– Идем, – жестко сказал Нейт. Он никак не изменился в лице, и, если бы не гневный блеск голубых глаз, я бы ни за что не подумала, что увиденное произвело на него хоть какое-то впечатление.

– Я все унесу, – вновь пискнула Санни, но была пригвождена к месту тяжелым взглядом.

Никогда бы не думала, что балагур и душка Нейт так умеет. С другой стороны, он ведь дослужился до капитана, значит, может быть серьезным, когда необходимо.

– Хорошо, неси, – процедил Горел, а меня взял за руку и буквально потащил к выходу. Санни бросилась спешно составлять блюда на поднос.

– Куда мы идем? – я семенила по коридору, буксируемая разгневанным Нейтом. Если бы я знала, к чему моя неудачная шутка приведет, ни за что бы не пригласила капитана за стол.

– И давно ты питаешься таким образом? – начисто проигнорировал он мой вопрос.

– Ты не хочешь знать, – трусливо отвела взгляд я, словно была перед капитаном виновата.

– Почему не пожаловалась?

– Кому? – хмыкнула невесело, вспомнив, что тут я совсем одна и поддержки ждать неоткуда.

– Да хотя бы герцогу Ламандскому! – неожиданно вспылил веселый обычно капитан. – Это его поместье и его забота, чтобы люди, проживающие в нем, чувствовали себя хорошо.

– Я не могу, – тихо призналась спустя время.

– А что мешает? Неужели он такой страшный? Или настолько тебе противен? – горечь, плескавшаяся во взгляде Горела, поразила. Ему-то что до моих взаимоотношений с герцогом?

– Просто не могу и все, – отрезала я и принялась смотреть в другую сторону, давая знать, что разговор окончен.

В помещение кухни мы вошли одновременно с нагнавшей нас Санни. Дородная женщина с забранными под светлый колпак волосами и переднике в тон, повязанном поверх серого платья, окинула нас недовольным взглядом и сложила руки на объемной груди.

– Кто разрешил посторонним войти на кухню? – рявкнула она совсем не по-женски. Повара и поварята как один подпрыгнули и с любопытством на нас уставились. – Если леди не по вкусу мои блюда, – она смерила меня брезгливым взглядом, примерно таким же, как и я совсем недавно ее стряпню, – ей стоит передать пожелания домоправительнице. Не дело высокородной леди до простого люда опускаться, – после этих явно издевательских слов персонал принялся переглядываться, ехидно при этом улыбаясь. Что не могло, конечно же укрыться от Горела.

– Закрыть всем рты, – негромко процедил он, но столько мощи крылось в этих словах, в тембре его голоса, что все люди покорно застыли. Даже мы с Санни не смели пошевелиться от силы, звучавшей в словах простого капитана. – Я сейчас выйду и вернусь с Его Светлостью. Если хоть кто-то за время моего отсутствия позволит себе шевельнуться или издать хоть звук, сегодня же вылетит за ворота без выходного пособия.

Нейт обвел всех нас взглядом напоследок и оставил одних. Челядь испуганно жалась друг к другу, главная повариха сверкала в мою сторону глазами с такой ненавистью, будто я ее детей младенцами удавила, но как-либо проявить себя женщина к моему облегчению не решалась, а Санни мучилась под тяжестью подноса, что так и держала в руках, но не смела пошевелиться, исполняя приказ Нейта. В наступившей тишине было превосходно слышно, как потрескивает огонь в длинной печи, как булькают в кастрюлях какие-то блюда. Светлое, обычно уютное помещение с рядами медной, вычищенной до блеска посуды сейчас тревожно застыло. Запахло спустя несколько минут горелым, но никто не