И здесь же я, Марк Истербрук, историк, писатель, мирскойчеловек, гляжу в лицо седовласой, много перенесшей на своем веку женщине иготов поделиться, ничего не тая, своими опасениями.

– Я к вам прямо от Тирзы Грей.

Моей собеседнице не нужны были объяснения. Она сразу поняласуть дела.

– Ясно. И у вас тяжелый осадок? Что говорить, троица не изприятных. Я и сама об этом иногда думаю. Бесконечное хвастовство. Скажу пособственному опыту: как правило, настоящие злодеи не хвастают. Они помалкиваюто своих скверных чертах. А вот если за тобой водятся лишь мелкие грешки,приятно о них поговорить. Грехи – это нечто дурное, гадкое, безнравственное, ноничтожное. Велик соблазн преподнести их как важное, значительное. Деревенскиеведьмы обычно глупые, злобные старухи. Любят попугать соседей да еще при этомполучить что-нибудь задаром. Если у миссис Браун передохли куры, надовсего-навсего покивать и сказать мрачно: «Ага, а ее Билли дразнил в прошлыйвторник мою кошечку». Белла Уэбб как раз такого сорта ведьма. Но в ней можетбыть и что-то еще... что-то оставшееся в деревнях со старых времен до нашихдней. Иногда попадается и сейчас. Это очень страшно, это ведь не желание простопопугать, а врожденная злобность. Я редко встречала женщин глупее СибилСтамфордис, но она и в самом деле медиум, что бы это слово ни означало. Тирза –не знаю. Что она вам наболтала? Вы расстроены чем-то, что услышали от нее, нетак ли?

– У вас большой жизненный опыт, миссис Дейн-Колтроп. Выповерили бы, будто можно уничтожить человека на расстоянии безнепосредственного личного контакта? Что это может быть сделано другимчеловеком?

Миссис Дейн-Колтроп широко раскрыла глаза:

– Уничтожить? Вы имеете в виду – убить? Чисто физически?

– Да.

– Могу утверждать – это полная чепуха, – последовал резонныйответ.

– Ну вот. – Я вздохнул с облегчением.

– Конечно, не исключено, что я ошибаюсь, – продолжала миссисДейн-Колтроп. – Отец мой говорил: аэропланы – абсурд. Моя прабабка, возможно,утверждала, что паровозы – чушь несусветная. И оба были правы. В те временатакое казалось немыслимым. Но сейчас их существование неоспоримо. Что делаетТирза? Орудует смертоносным лучом или чем-то в этом роде? Или они все троечертят пентаграммы и загадывают желания?

Я улыбнулся:

– Вы рассуждаете здраво. Наверное, я позволил этой особезагипнотизировать себя.

– Не думаю, – усомнилась миссис Дейн-Колтроп. – Вы не изтех, кого можно загипнотизировать. Видно, произошло что-то еще. Раньше.

– Вы угадали, – признался я.

И вдруг стал рассказывать ей обо всем: об убийстве отцаГормана, о том, как случайно в ресторане упомянули о «Белом коне». И еще япоказал фамилии, переписанные у доктора Корригана.

Миссис Дейн-Колтроп, прочитав, задумалась.

– Понимаю, – сказала она. – А эти люди? Есть между нимичто-нибудь общее?

– Мы не знаем. Может, это шантаж... или наркотики...

– Вздор, – ответила миссис Дейн-Колтроп. – Вас не этобеспокоит. Вы просто думаете о том, что ни одного из них не осталось в живых.

Я глубоко вздохнул.

– Да, – признался я. – Это так. Но наверняка я ничего незнаю. Трое из них умерли. Минни Хескет-Дюбуа, Томазина Такертон, МэриДелафонтейн. Все трое от естественных причин. А Тирза Грей рассказывала, какэто случается.

– То есть она утверждала, что может наслать такую смерть?Это вы хотите сказать?

– Нет. Она не говорила о чем-то определенном. Просторазглагольствовала о научных возможностях.

– И на первый взгляд это кажется диким бредом, – задумчивовставила миссис Дейн-Колтроп.

– Знаю. Я бы посмеялся про себя, и только, не будь тогостранного разговора насчет «Белого коня».

– Да, – отозвалась миссис Дейн-Колтроп. – «Белый конь»наводит на размышления. – Она помолчала. Потом подняла голову. – Скверное дело,– сказала она. – Какая бы там ни была причина, надо этому положить конец. Да выи сами прекрасно понимаете.

– Конечно... Но что же делать?

– Вот и следует подумать, что делать. Но времени терятьнельзя. Нужно заняться этим всерьез и немедленно. У вас найдется какой-нибудьдруг, готовый вам помочь? – деловито осведомилась моя собеседница, резкоподнявшись с места.

Я задумался. Джим Корриган? Человек занятой, времени у негомало, и, наверное, он уже и сам предпринимает что только можно. Дэвид Ардингли– но поверит ли Дэвид в такое? Гермия? Пожалуй. Трезвый ум, ясная логика. Вконце концов, с ней... Я оборвал эту мысль. В общем, мы постоянно встречаемся.Она будет истинной опорой, если поверит и станет моей союзницей. Вот кто мненужен.

– Ну, придумали? И прекрасно. – Миссис Дейн-Колтропзаговорила по-деловому. – Я буду следить за тремя ведьмами. Но только ячувствую, что дело все-таки не в них. Знаете, эта самая Стамфордис обрушиваетна вас поток идиотских сведений о египетских тайнах и пророчествах из свитков,найденных в пирамидах. Ясно, что ее болтовня – дичь, но тем не менее ипирамиды, и тексты, и тайны храмов реальны. Меня не оставляет мысль, что ТирзаГрей что-то такое откопала, выяснила или слышала чье-то мнение и теперьиспользует все это, смешав в одну кучу. Желает таким образом доказатьсобственную значительность, умение применять оккультные силы. Многие гордятсясвоим злонравием. И, как ни странно, люди достойные никогда не превозносят своюпорядочность и доброту. Дело тут, пожалуй, в христианском смирении. Хорошимлюдям невдомек, что они достойны восхищения. Попросту невдомек. Но это кстати.А самое главное – найти недостающее звено, связь между одной из этих фамилий и«Белым конем». Что-нибудь реальное.

Полицейский инспектор Лежен, заслышав знакомую мелодию «ОтецО'Флинн», поднял голову от бумаг: в комнату вошел Корриган.

– Прошу прощения, если не угодил, но у водителя этого«Ягуара» алкоголя в организме не оказалось. То, что унюхал ваш П.К. Эллис, –плод его собственного воображения.

Однако Лежена в эту минуту не интересовали нарушители правилуличного движения.

– Взгляните, – сказал он.

Корриган взял письмо, которое ему протянул инспектор. Почеркмелкий и ровный. Письмо было из коттеджа «Эверест», Глендоуэр-Клоуз, Борнмут.

«Дорогой инспектор Лежен!

Если помните, Вы просили меня связаться с Вами, случись мнеснова встретить человека, который следовал за отцом Горманом в тот вечер, когдапоследний стал жертвой убийства. Я внимательно наблюдал за всеми, кто бывалпоблизости от моей аптеки, но ни разу больше его не видел.