ему начал сниться сон, как демоническая свинья разродилась выводком демонических поросят, и все они носились и носились по саду, полному цветущих роз… Ему снились пышно и красочно цветущие розы, всё было мирно и спокойно, как неожиданно кто-то принялся его трясти. Он едва не подскочил от испуга, открыл глаза — перед глазами сверкали золотые звёзды. Моргнув, признал, что перед ним Бай Цяньли.

Тот явно если не выламывал двери, то влез через окно. Ли Ляньхуа вздохнул, но не стал придираться.

— Господин Цзинь, поистине, день не виделись, а словно прошло три осени…

— Я приказал починить вам двери, — широко улыбнулся Бай Цяньли.

— Премного благодарен, — чистосердечно ответил Ли Ляньхуа.

— Хозяин Ли. — Похоже, Бай Цяньли пришёл обсудить вовсе не двери.

Ли Ляньхуа неторопливо поднялся с кресла, получше запахнул одежды, расправил полы и чинно уселся.

— М-м…

Бай Цяньли ни с того ни с сего вздохнул.

— Люди из “Чертогов румянца” уже сознались. Обеих свиней подбросили по указу хозяйки борделя, а их вынудил мечник в зелёном, прятавший лицо за маской. Они не знают, с каким умыслом это было сделано.

— Серьёзно? — ахнул Ли Ляньхуа.

Бай Цяньли кивнул.

— По словам хозяйки борделя, этот воин в маске пришёл, не отбрасывая тени, и ушёл, не оставляя следов, и когда приходил, на мече у него была свежая кровь, и даже сам он признал, что только что убил молодую девушку, внешность и фигура которой один в один с шимэй… — Он тяжело вздохнул и горько усмехнулся. — Разумеется, это чушь, но…

— Но кроме чуши из “Чертогов румянца”, “Ваньшэндао” не удалось обнаружить ничего более существенного, что могло бы свидетельствовать, жива или мертва барышня Фэн. — Ли Ляньхуа тоже вздохнул. — Раз “Ваньшэндао” развернул такие масштабные действия, вы не можете уйти с пустыми руками — сев верхом на тигра, трудно слезать. Если не найти разгадку исчезновения барышни Фэн в кратчайшие сроки, только и придётся полагаться на эту чушь, иначе союз станет посмешищем цзянху.

Бай Цяньли кивнул.

— Слышал, хозяин Ли, помимо исцеления людей, искусен в решении трудных задач…

— У меня есть несколько вопросов, может ли господин Цзинь правдиво ответить на них? — улыбнулся Ли Ляньхуа.

— Что за вопросы? — нахмурился Бай Цяньли.

Ли Ляньхуа пошарил под столом, отыскал выпитый вчера наполовину кувшинчик вина, снова вытащил две чаши и наполнил их. Сам с удовольствием сделал глоток — на вкус вино было таким же, как вчера.

— Первый касается меча “Шаоши”.

— Что с мечом “Шаоши”? — ещё сильнее нахмурился Бай Цяньли, сам не замечая, что его голос стал резче.

Ли Ляньхуа опустил пустую чашу на стол, тремя пальцами легонько потёр шероховатую фарфоровую поверхность.

— Вам известно, что этот меч “Шаоши” — подделка? — мягко спросил он.

При этих словах Бай Цяньли стукнул по столу и вскочил на ноги с исказившимся от гнева лицом.

Ли Ляньхуа попросил его сесть.

— Господин Цзинь, как давно вы вытаскивали меч и зачем взяли, отправившись в путь? — Он улыбнулся. — “Шаоши” хоть и знаменитый меч, но вовсе не острый, господин не слишком свободно владеет мечом, разве не обременительно таскать его с собой?

Бай Цяньли нравом был суров и легко раздражался.

— Я почти не пользуюсь мечом, но каждый месяц пятнадцатого числа достаю его, чтобы почистить, — как и ожидалось, раздельно проговорил он. — А с собой взял потому что… — Он запнулся.

— Потому что его чуть не украли, — ласково закончил за него Ли Ляньхуа и мягко посмотрел на замершего собеседника. — Господин Цзинь, вы правда не знали, что меч поддельный?

Бай Цяньли вытаращил глаза, всем видом выражая недоверие, и не успел он произнести “совершенно невозможно”, как Ли Ляньхуа уже продолжал.

— Когда вы заметили, что кто-то собирается украсть меч? В тот вечер, когда появился Цинлян Юй?

Мысли Бай Цяньли смешались.

— После того, как Цинлян Юй убил Мужун Цзо, я вернулся в комнату, обнаружил, что всё перевёрнуто, и меч тоже лежал не на своём месте.

— Во-вторых, насколько похожа барышня Фэн на покойную супругу главы союза? — с улыбкой спросил Ли Ляньхуа.

Бай Цяньли снова остолбенел, ему и присниться не могло, что чудесный целитель, обрушив на него такой раскат грома, следом задаст вопрос, совершенно не имеющий отношения к делу. Из учеников Фэн Цина он единственный провёл некоторое время с госпожой Фэн и, разумеется, помнил, как она выглядела.

— Маленькая шимэй и в самом деле очень похожа на шинян.

За окном пригревало солнце, Ли Ляньхуа неторопливо налил себе ещё молодого вина и слегка пригубил.

— В-третьих, за какого работника выдавал себя Цинлян Юй, когда три месяца скрывался во владениях вашего союза?

— Прислуживал на кухне, — в замешательстве посмотрел на него Бай Цяньли.

Ли Ляньхуа медленно улыбнулся, но от этой улыбки веяло холодом.

— В-четвёртых, вы хотите увидеть вашу шимэй?

Бай Цяньли со звоном опрокинул стоящую перед ним чашу с вином и испуганно уставился на целителя.

— Вы… Вы правда знаете, где шимэй? Если знаете, почему не говорите?

— Знаю.

У Бай Цяньли в голове всё перемешалось. Если Ли Ляньхуа знал, где находится Фэн Сяоци, выходит, “Ваньшэндао” зря позорился, задерживая хозяйку борделя и проституток?

— Знаете? Откуда? Почему не сказали? Вы…

— Мне с самого начала была известна большая часть, — неторопливо ответил Ли Ляньхуа. — А затем я узнал остальное.

— Где она? — Взбудораженный, Бай Цяньли сам не заметил, как повысил голос.

— А мой братец? — спросил однако Ли Ляньхуа.

Бай Цяньли застыл на месте.

— Он… поставил снаружи маленькую печь и готовит еду.

Ли Ляньхуа опустил чашу, от этих слов настроение его как будто слегка приподнялось.

— Почему бы нам сначала не пообедать, а потом пойдём повидать её, — радостно сказал он.

— Во что вы ставите “Ваньшэндао”? — пришёл в ярость Бай Цяньли. Сначала важное, или играть в ваши игры?

Напуганный им, Ли Ляньхуа издал неестественный смешок.

— Но я голоден.

Гнев Бай Цяньли ещё не утих, но целитель с довольным видом вышел из здания. Ван Баши уже успел вернуться, пожарить яйца и приготовить обед. Бай Цяньли злобно смотрел, как эти двое, радостно усевшись за стол, съели по миске риса с капустой и жареными яйцами. Он так вышел из себя, что не стал есть, но Ли Ляньхуа его и не заставлял.

Глядя, как он ест, Бай Цяньли чуть не сошёл с ума, но местонахождение Фэн Сяоци было известно только Ли Ляньхуа, и если он хотел есть и отказывался говорить, нельзя же было заставить его выплюнуть еду? Он с трудом дождался, когда целитель расправится со своей миской.

— Ван Баши, — позвал Ли Ляньхуа.

— Я спросил