– Джоанна Бэйтс официально не принята в штаб «Ястребов», однако она находится под защитой стен убежища, в котором присутствует полноправная власть Совета. И Совет одобрил ее пребывание на своей территории. – Джим обвел глазами аудиторию, которая сохраняла напряженное молчание в ожидании вердикта. – Вэл нарушила закон. Предлагаю Совету сразу выдвинуть обвинение.

– Что ты предлагаешь? – спросил Коэн.

– Мой вердикт – изгнание, – жестко отрезал Джим.

Я украдкой взглянула на Вэл, с лица которой сошла вся краска. Она выглядела опустошенной и беспомощной. Видимо, не ожидала, что ей вынесут такое наказание.

– Поддерживаю, – кивнула Сара.

– Поддерживаю, – это уже одноглазый.

Оставался только голос Парсонса, хотя и без него чаша весов склонялась в сторону одного варианта. Если его и ждали, то только из уважения.

– Раз большинство голосует «За», мне не остается ничего, кроме как поддержать решение Совета, – чуть с нажимом произнес Парсонс, проводя ладонью по рыжей бороде.

– Если у тебя иное мнение, мы его выслушаем, Гай, – громким хриплым голосом обратился к нему одноглазый.

– Да, оно иное, Гарви, – Парсонс повернул голову к одноглазому. – Я считаю, что Вэл необходимо казнить. Она подвела своих сослуживцев, подрывая авторитет главного командования, – взгляд на Хантера. – Наша миссия – сохранять и приумножать жизнь. Мы ведь спасаем людей, а не убиваем их, – Парсонс перевел взгляд на меня, – независимо от того, что мы думаем о них. Есть приказ, который надо выполнить. Остальное – вне стен убежища. Оставив Вэл в живых, а тем более – изгнав, мы тем самым подвергнем себя опасности. Она знает все тайные входы и выходы, систему охраны и внутреннее устройство штаба. Если она замыслит отомстить или попадет в плен к противнику – нашему дому конец.

Признаться, что сама думала об этом, ведь если у нее хватило ума напасть на своего лидера, который по званию даже превосходит Уиллера, неизвестно, что она выкинет, оказавшись за стенами штаба «Ястребов».

Остальные члены совета задумались, но ненадолго. Обменявшись взглядами, они едва заметно закивали, после чего Сара поднялась и произнесла:

– Совет вынес приговор. Вэлори Абрамс, ты приговариваешься к смертной казни. Твоим исполнителем станет командир отряда, к которому ты принадлежишь.

Со стороны людей Уиллера пошли шепотки, но не встревоженные или возмущенные. Судя по выражениям лиц, они просто переговаривались, принимая решение Совета. Я сначала думала, что от них могут быть проблемы, ведь в отрядах обычно солдаты сплочены, они как семья. Но, видимо, не здесь. Или они признали вердикт Совета – единственным правильным решением. В любом случае, так даже лучше.

– Приставы, сопроводите Вэл в камеру, в которой она будет ожидать исполнения приговора, – оповестила Сара. – Отряд Эллиаса Уиллера признаем расформированным. Вы получите приказ о новом назначении в другие отряды в течение семидесяти двух часов. Теперь можете быть свободными. В зале суда прошу остаться следующие лица: Дилан Солт, Элкай Роджерс, Ингрид Кортес, Совет и Джоанна Бэйтс.

Мы остались на местах, а остальные, включая приставов, вышли за пределы помещения. Сара встала из-за большого стола, взяла стул и четким шагом направилась к тому столу, за которым сидел Уиллер, внимательно следивший за ее движениями. Она поставила стул напротив него, села и, сложив руки на столе, переплела пальцы между собой, откидываясь на спинку.

– А теперь поговорим о большем предательстве, – в звенящей тишине, которую никто не решался нарушить, ее голос звучал подобно зимней вьюге – неимоверно забираясь под саму кожу, затапливая льдом нутро.

Плотно сжатые челюсти девушки и полный гнева взгляд обещал, что это заседание будет максимально предвзятым. И хоть я не была поклонницей самосуда ради справедливости, но в этом случае готова была сделать исключение, потому что, как мать, я ее понимала и принимала такую позицию.

Хантер решил присоединиться к Саре, занимая место позади нее.

– Эллиас Уиллер, твой приговор будет таким же, как у Вэл. Исполнение наказания последует сразу, как ты управишься с Вэл, – сухо и бесстрастно проговорил Хантер. – Но перед этим я хочу дать тебе шанс сделать последнее достойное дело.

Подполковник поднял на него тяжелый взгляд, в котором читалось обречение.

– Я уже труп, Дилан. Мне нет смысла изливать душу, если конец будет один.

– Как знаешь, – равнодушно бросил Хантер, после чего обратился к Саре: – если Совет не против, мы с Джоанной хотели бы навестить доктора Джараха.

– Разумеется, – кивнула она, не сводя гневного взгляда с Уиллера.

Хантер нашел меня глазами и мотнул головой в сторону выхода.

Уже в коридоре, когда мы отошли от зала заседаний, он позволил себе глубоко вдохнуть и шумно выдохнуть. Видно было, что сдерживать себя там, когда виновник в последних нападениях находился под носом, ему сложно. А мне казалось, что мы что-то упускаем. Что-то важное, даже судьбоносное, но что именно – мой мозг упорно отказывался понимать. События последних дней заставили меня о многом задуматься, в том числе и о том, хочу ли я теперь приводить сюда детей.

С одной стороны – ни в одном убежище или городе Горла нам не будет спасения от Бакстера. С другой стороны – здесь, в штабе, в любой момент могут просто прийти и убить твою семью ради… ради власти! Эта мысль возмущала до глубины души. Я не могла себе представить такое правление здесь, ведь это место было создано для того, чтобы противостоять такой системе, из-за которой для достижения цели и ублажения собственных амбиций нужно было идти по головам, оставляя после себя горы трупов.

Это неправильно.

Недопустимо.

Я бросила взгляд на Хантера, который шел немного впереди меня и угрюмо молчал. День был не из легких, каждому из нас нужно переварить полученную информацию. Хотя о какой информации может идти речь? Уиллер едва ли сказал что-то стоящее на трезвую голову, а в пьяном виде не понятно, что именно было правдой, а что бредом.

Коридор, лифт, спускающийся на второй подземный этаж – и мы на месте. Этот этаж отличался от тех, что были наверху: стерильно белые стены, стеклянные перегородки, которые настолько тщательно вычищены, что если не приглядываться, можно подумать, что их и вовсе нет. Здесь трудилось немного человек, облаченных в белые халаты, но все они выполняли поручения единственного дирижера медицинского оркестра – доктора Малика Джараха. Седовласые и не очень, женщины и мужчины – все они подчинялись молодому и уверенному в себе ученому.

Когда мы подошли ближе, от него отходила девушка с подносом, на котором стояли колбы различного размера и форм. При виде нас парень улыбнулся и поднял руку в знак приветствия.

– А, здравствуйте! Коэн мне