унаследуют род Прюэтт, а я? Нет, мама, так не пойдёт! Я стану главой рода Уизли, как дед Септимус. Он тоже был младшим сыном.

— Он был седьмым, — хихикнула Джини, показав растопыренные пальцы. — Может лучше я, стану главой рода Уизли?

Рон сердито посмотрел на сестру:

— Ты уже без пяти минут Поттер, — запальчиво крикнул он, чуть не опрокинув тарелку. Хоть после школы уже можешь брать его за шкирку и тащить в министерство регистрироваться!

— Ну, там же ещё ничего не ясно, — улыбнулась Молли. — Может быть, твоей сестре понравится совсем другой мальчик. Гарри, конечно, добрый и весёлый парень, но ведь на него охотится тот, кого нельзя называть.

— Гарри его убьёт, — веско уронил Рон. — Он национальный герой, по-другому и быть не может.

Близнецы прыснули, шутливо толкнув брата.

— А с нами за одним столом сидит великий друг победителя Тёмного лорда. О, наш повелитель, великий лорд Роннипупс.

— Дураки! — покраснел Рон и вылетел из-за стола. — Да идите вы! Зато теперь я стану главой рода Уизли!

Молли серьёзно посмотрела на дочь и сказала:

— Джинни, только тебе придётся выходи́ть замуж по полному магическому ритуалу не так, как мы с папой. У нас был министерский брак, то есть я по крови осталась Прюэтт. Если охотятся именно на Уизли, а не просто на нашу семью, то тебе обязательно надо перейти в чужой род. Значит, твой будущий муж должен быть из магического рода, в котором есть алтарный камень.

— Но ведь алтарь Прюэттов разрушили во время войны с пожирателями? — удивилась Джинни. — А как тогда быть Фреду и Джорджу?

— Мюриэль будет проводить ритуал в Гринготтсе, — пожала плечами Молли. — В каждом родовом сейфе есть малый алтарь. Его раньше специально оставляли там, на случай полного уничтожения магического рода. Даже если через сотню лет, найдётся достойный наследник, всё можно будет восстановить.

Дети задумались над ситуацией, а Молли начала перемывать тарелки.

***

Второй раз Люциус пришёл в себя в собственном мэноре. Не было никакой темноты, жёлтых глаз, ощущения мощнейшего магического источника. Было тихо, спокойно и по-домашнему. Он лежал в собственной постели, и ветер доносил из окна свежий запах цветов. «Я теперь тоже мальчик, который выжил», — усмехнулся про себя Люциус, вспоминая зелёную вспышку «Авады».

Аккуратно сев на кровати он внимательно начал себя рассматривать. На первый взгляд ничего не изменилось: на груди, куда попало заклинание, тоже ничего не было заметно. Взяв полотенце, Люциус направился в душ и по дороге с изумлением понял, что нога совсем не болит и легко сгибается. Нет, старая травма и раньше не причиняла ему существенных неудобств, но сейчас колено не болело вовсе.

Люциус удивлённо ощупал ногу, потом внимательно осмотрел колено, но нигде не заметил никаких шрамов, хотя точно знал, что заклинание, которое тогда в Глостере запустил в него Грюм, было далеко не светлым. Осмотрев себя более внимательно, Люциус вообще не заметил никаких старых шрамов, тело выглядело как новым.

«Как новым?!» — вспыхнула в голове внезапная догадка.

Перед отъездом в Швейцарию к жене, старший сын дал ему камень-артефакт в руки и попросил Малфоя выплеснуть всю силу магии точно в него. А потом поинтересовался, достаточно ли свежий запас его собственной крови и крови остальных родичей, хранится в стазисе. То же самое с камнем, он в письме попросил сделать Нарциссу, когда к ним во Францию прилетела его странная птица — китоглав. Выросший уже больше орла — Бора, принёс им волшебный камень и письмо.

Когда Люциус по сквозному зеркалу спросил, зачем старшему сыну это надо, тот отшутился, мол, простая страховка, и дай Мерлин никогда не понадобится, потому что ему, устраивать посреди Англии вторую Сахару, совсем не хочется. При чём тут пустыня, Люциус тогда не понял, но по въевшейся привычке доверять своим близким, ничего переспрашивать не стал. Разводит старший, какие-то секреты, — пусть его, может, сюрприз готовит. «Моргану, мне в тёщи, вот это сюрприз так сюрприз, — качнулся к стене побледневший Люциус. — Он, что, меня воскресил?»

Быстро ополоснувшись, Люциус торопливо, но, аккуратно не забывая мелочей, оделся и вышел в гостиную, где за столом его уже ждала вся семья. Когда он спустился по лестнице, Нарцисса, до этого нервно комкавшая платочек, вскочила, опрокинув стул, с каким-то нечеловеческим воплем, бросилась ему на шею и вцепилась в него так, что казалось, сейчас захрустят кости.

— Живой! — выдохнула она ему в ухо, не в силах разорвать объятья.

Люциус осторожно поставил её на пол и с улыбкой взглянул на детей, которые тоже оказались рядом, готовые бросится к нему в объятья.

— Ну, чего ждёте? — криво и как-то растерянно улыбнулся Люциус, и оба сына немедленно сжали его со всех сторон.

Лишь, через минуту всем удалось расцепиться, и семья расположилась за столом. Вкус приготовленных блюд сегодня был Люциусу настолько сладок, что мужчина смаковал каждый кусочек, будто ел в первый раз. Сначала неловкий, а потом всё более живой разговор, покатился за столом, но ещё через несколько минут хаотичных расспросов, все повернули вопросительные взгляды на Кассиуса.

Старший сын был как всегда, немного отстранённым, но и по его губам, то и дело