сзади ребенка Лам сгреб его в охапку и, сунув под мышку, невозмутимо продолжил путь. Ланис сначала завопил, попробовал брыкаться, но взрослый оборотень слегка встряхнул мелкого, как куль, и тот, закатившись смехом, смирился, а затем и вовсе повис безвольной тряпочкой, сознательно «утяжеляясь».

- Лани... - укоризненно покачала головой девушка. - Спасибо, Лам, как всегда, выручил!

- Не за что.

- Давайте за стол, быстренько, - поторопила она нас. - Ой, Аня, извините, я даже не представилась - меня Зоринкой зовут.

- Очень приятно, - улыбнулась я.

- И мне! Давайте проходите. Лам, покажи Ане, где можно руки помыть, - попросила Зоринка, вновь упархивая в дом.

На ней, похоже, все хозяйство лежало. Я почему-то представила, как здесь, в этом огромном доме могла бы смотреться Вероника и... поняла, что Ника как-то сюда не вписывается. Не умеет она быть зависимой и соблюдать иерархию. Если они когда-нибудь с Волком решат создать свою семью, им придется жить отдельно от матери. Хотя я уже не так категорично была настроена против «главной Волчицы», как после того, когда она съездила мне по морде. За дело, в общем-то...

Обед с родственниками Роволкона я выдержала. Могу собой погордиться слегка. Правда, для начала поглумились надо мной, выложив с двух сторон от моей тарелки несколько ножей и вилок. Не знаю, чья идея, но, думаю, что младшего братца. Потому что, увидев панику на моем лице, старшие заржали в голос и привычно отвесили закатившемуся громче них парнишке по подзатыльнику. Благо, он сидел между ними. Он заткнулся, потер пострадавшее место и уткнулся в свою тарелку. Плечи его все равно вздрагивали от смеха.

Я покраснела, есть мне расхотелось. Даже в желто-зеленых глазах «главной Волчицы» плясали смешинки, хоть лицо и оставалось серьезным.

Видя, что кусок мне в горло не лезет, она подошла и убрала лишние вилки и ножи, потом слегка обняла меня за плечи и, склонившись почти к уху, шепнула:

- У нас тут все по-простому, не обижайся. Ребята хотели посмотреть, как питается настоящий человек. Неудачная шутка. Будь, как дома.

- Я не эталон, - буркнула я.

- Я это поняла еще два дня назад, - усмехнулась Волчица.

Я дернулась, но она только крепче сжала мои плечи и отпустила, быстро вернувшись на свое место. И что это? На комплимент никак не тянет...

После обеда, Волчица сначала решила промыть мозги Ламу, чтобы не водил в поселок кого ни попадя. А меня попросила обождать. Помочь с уборкой посуды мне, как гостье, не дали, и вообще очень удивились, что я свою помощь предложила. А чего такого-то - огромная семейка - только после обеда успеешь посуду перемыть, как уже ужинать пора. Бедная Зоринка. А «бедная Зоринка», легко, как бабочка, порхая по дому, очень быстро справилась с горой посуды, успев при этом еще что-то булькающее помешивать на кухоньке, сбегать во двор, развесить постиранное белье и провести разъяснительную беседу с Ланисом, дергавшим сестер за волосы, заплетенные в тонкие косички с бусинками. Напоследок Зоринка пугнула Ланиса бабушкой (надо же - не отцом! - отметила я про себя) и схватилась за лопухи, которые ее сынок мне приволок, и они так и остались лежать за крыльцом (уже ненужные), чтобы выкинуть их.

- Ой, Зоринка, извини, я совсем забыла про этот «букет». Давай, я.

- Да ладно, - отмахнулась молодая волчица. - Посидите просто так. Вы, наверное, заучились совсем в своей Школе. Волк в последнее время уставший, раздраженный, а вчера вернулся никакой совсем, разве можно себя так изводить? Неужели вам столько задают, что и спать некогда? Раньше всегда что-нибудь рассказывал, смеялся, а сейчас, как будто что надломилось в нем... Даже ужинать не стал... Аня, - вдруг спохватилась она, - а зачем Вы ищете его? Что-то случилось?

Наверное, только мать и кто-то из братьев знают причину или догадываются. Ну, раз они не сказали, то и я промолчу, хотя простоватая открытая волчица мне очень нравилась. Вот у нее, похоже, проблем со свекровью не возникало. Не лидер она, скорее, хранитель очага семейного гнездышка. Хорошо, наверное, с ней отцу Тима и Ланиса, уютно...

- О, это мне его дружеское плечо нужно, - улыбнувшись, попыталась я замять щекотливую тему.

- Уу, - по-моему, она мне не очень-то поверила, но тактично промолчала. А тут как раз дети мимо промчались.

- Стоять! - я растопырила руки.

Попался Тим. Повязка, уже ненужная, съехала на щиколотку и только мешалась ему.

- Лани!- позвала я. - Подойди, пожалуйста.

Он быстро примчался еще с двумя девчонками и пацаном.

- Чё?

- Надо отнести лопухи от дома подальше, а то сорняки прорастут, поможешь?

- Угу! - он попытался сграбастать все сразу, но репей уцепился за одежду.

Как он сюда-то дотащил? От неприятной задержки он зарычал, пытаясь справиться с противными растениями.

- Мы справимся, Зоринка, посиди сама, отдохни, - кивнула я молодой женщине, а сама пошла «спасать» ее сыновей, которые уже оба нацепляли на себя «медалек».

Вообще-то, надо было все же ей самой отнести и выкинуть эти злосчастные лопухи, потому что наша совместная «помощь маме» закончилась небольшой локальной войнушкой, и ободранные на снаряды репьи теперь украшали всю площадку перед ломом, нашу одежду и мои волосы.

Пипец.

Как я теперь это все вычешу? Придется до дома терпеть, чтоб Ника магически их растворила... Ника... Мои мысли вернулись к подруге. Как там она? Что сейчас делает? Я на нее все еще злилась немного, но мне было ее жаль до слез. И Волчика. И в данной ситуации его - больше всех. Ника по крайней мере знала, на что шла, связываясь со взрослым парнем. А Волку всю эту слегка перевранную историю просто при всех швырнули в лицо пощечиной...

А обнаружил Волчика младший братец. Все-таки он у них уникальный со своим нюхом. Он отозвал меня в сторонку и взял с меня слово, что, если я не проболтаюсь, кто сдал тайное логово, где отлеживается Роволкон, то он меня проводит. Решили только матери сказать на всякий случай. Волчица задумалась, а потом кивнула:

- Иди.

- Я не прощаюсь пока. Я все равно сама не выберусь с ваших земель.

- Об этом не беспокойся, не до церемоний, - чуть дрогнули уголки ее губ.

- Спасибо.

Она сделала неопределенный жест рукой, который мог означать что угодно - от «не за что», до «отвали, утомила». Но я была уверена,