Мама...

Я застряла.

Шуточки...

«Я ведь могу и снаружи сказать Волку, все, что придумаю? Конечно, могу», - малодушно решила я для себя, и, уперевшись руками в пол пещеры, попробовала выползти обратно.

А вот теперь застряли мои «верхние 90», такое ощущение, что совсем не «90», а все «180».

Главное не паниковать.

Ох, как я извивалась, пытаясь выскользнуть из каменных тисков, только ничего не получалось. Больно...

Вот теперь, понимая всю нелепость ситуации, меня пробрало на хи-хи. Мою тушку сотрясал истерический смех, а острые края лаза впивались в бока и спину, поэтому я довольно быстро пришла в себя. Ведь кому рассказать - не поверят. Только бы никто не увидел! Хотя, без посторонней помощи мне, похоже, не выбраться. И мы с Волчиком умрем здесь голодной смертью, потому что теперь он не сможет выбраться, даже если захочет. А если проголодается так, что забудет, что он не зверь? Ой, что-то мысли не туда свернули... А с другой стороны - пара дней без пищи, и я исхудаю и смогу выбраться сама. Господи, откуда это в голове крутиться: «...это потому, что у кого-то слишком узкие двери, - нет, это оттого, что кто-то слишком много ест...». И ничего не много, я пока по лесу топала, столько калорий сожгла - за три дня не возместить...

- Волк, - снова позвала я, услышав какую-то возню из темноты впереди меня.

Я затихла минут на пять, собираясь с силами. А еще через пару минут поняла - я домой хочу!!! Мне так неудобно... и пятка зачесалась под обувью, а руки-то внутри пещеры... Я невольно вспомнила Криса. Только с ним могло приключиться такое недоразумение. Может, это заразно? Крис... Котенок попал под раздачу вообще просто так, ни за что, ни про что... Котенок, Солнечный Котенок...

От своего нелепого положения, от того, что все вокруг не так, как хотелось бы, от нелогичности, от обиды за каждого невольного и прямого виновника событий мне вдруг стало так хреново, что слезы сами навернулись на глаза. Я всхлипнула, а потом вообще тихонечко заскулила... и чуть не заорала, когда моего лица коснулся прохладный нос и горячий, немного шершавый язык, скользнувший по моей щеке, собирая соленую влагу.

- Волчик, - всхлипнула я опять, - ну почему я такая дурочка?

Зверь лизнул меня в нос. Я сморщилась, разулыбавшись сквозь слезы.

- Что теперь делать будем?

Он сунул мне лохматую голову под щеку, предлагая себя вместо подушки, чтобы ожидание помощи вышло более комфортным. Я расчувствовалась. Какой же он все-таки лапочка у меня. Самому фигово, а пытается поддержать, чтоб я не отчаивалась, даже не ржет над нелепой ситуацией. В зверином обличии, правда, тяжело проявлять человеческие эмоции, но все же... Я почувствовала шевеление в волосах. Бабочка! Как я про нее могла забыть? Хотя чем она мне сможет помочь, такая маленькая... Купол создать? Так не до романтики...

Хранитель ожил и взлетел. Голубые крылышки заискрились, чуть отодвигая темноту вокруг нас. Подняться высоко Бабочка не смогла, пещерка оказалась совсем небольшая, и низкий свод сразу начал давить на психику. Еще только клаустрофобии не хватало для полного счастья! Но паника не успела начаться. С крыльев посыпалась серебристая пыльца прямо мне на лицо. Волчик тут же отполз от меня, а я, понятное дело, не могла. В носу защекотало, я чихнула, дернувшись назад, и с удивлением поняла, что могу двигаться. Боясь поверить в свое счастье, я так проворно «дала задний ход», что через мгновенье вывалилась наружу.

Я свободна!

Перекатившись на спину, я блаженно распахнула глаза - здравствуй, небо голубое! Здравствуй, солнце золотое! Правда, к этому времени солнышко начало клониться к закату, и небо было далеко не голубым, но это все мелочи - я на воле!!!

Следом за мной выпорхнула Бабочка и, как ни в чем не бывало, устроилась в волосах, замерев бездушной заколкой. «Спасибо, милая», - мысленно прошептала я, погладив заколку пальчиком. И Сандриэлю снова спасибо...

Волк выполз из расщелины тоже, кстати, с некоторым трудом. Только его звериное тело как-то хитро перестраивало кости, и он не застрял так позорно, как я. Я покосилась на него с некоторой завистью - так недолго кучу комплексов себе заработать.

Он подошел и я, вскочив, потянулась к нему обнять.

- Ну, вот видишь, упрямец, чуть не остался без подружки. Зачем ты сбежал? Почему не вылез сразу? Думаешь, я не знаю, как тебе неприятно все, что произошло. Волчик, милый, это не смертельно, уверяю тебя. Ты даже не представляешь, какие поганые истории иногда приключаются в жизни...

Сандриэль

- Ника, Сандриэль, извините...

Только Анькин умоляющий взгляд и дверь захлопнулась...

Я без сил опустился прямо на пол, пытаясь прийти в себя. Этот чертов демон словно наказывал меня за что-то, словно пытался донести до меня какую-то мысль.

Едва увидев сиреневолосого, я тут же вспомнил, что видел его однажды, когда, вернувшись из города, Анька нежничала с ним, прощаясь.

Я злился на нее из-за Криса. Мы с ним встретились почти у самых дверей в комнату девчонок. Я, как всегда, хотел ему напомнить, чтобы он не ошивался поблизости от Ани, когда нет занятий (с тем, что они учатся вместе я кое-как смирился. Интересно, а она также остро воспринимает то, что я и Анабэль однокурсники? Вот забавно было бы...), но Котенок (черт, я, вслед за моей человечкой, тоже стал называть его «Котенком»... или это из-за того, что он рискнул ради нее, и я ему признателен?) Котенок грустно усмехнулся и сообщил сногсшибательную новость:

- Не парься, Сандриэль (надо же, назвал по имени) - я только попрощаться. Меня отчислили. Я больше не буду болтаться у тебя под ногами.

- Как? - опешил я. - За что?!

- За все сразу, - неопределенно махнул рукой Котенок и, обрывая дальнейшие рассуждения, толкнул дверь (даже не постучав).

А потом я смотрел на тягостную трогательную сцену прощания и ловил себя на мысли, что я сочувствую мальчишке.

Эти неоконченные фразы, не произнеся которые, сказано гораздо больше, задевали даже мое «ледяное сердце», и я злился уже на Аньку. Зачем она целовала его? Он же и так держался из последних сил. Не думал, что этот задохлик окажется таким... За его стремление научиться управлять своим Тигром, за его упорство, несмотря на все еще болезненное обращение, я его даже зауважал. Тем более что этот упрямец старался все меньше пользоваться моей помощью. Кто же теперь