И сам Энши вкладывал в этот меч часть собственной сути лишь для защиты. Не только ключа. Не только успеха всей авантюры. Для защиты того, кто смог показать: среди людей остались те, кто достоин доверия. Да, человеческая сущность меняется очень быстро. Да, никто не поручится за Ганса и, может быть, завтра он станет всего лишь очередным предателем. Возможно, спустя сотню или целую тысячу лет Энши окончательно разочаруется, позабудет все эти чувства.

Но сейчас он хотел верить. Пора было в этом признаться.

Вера эта вливалась в клинок, даруя его владельцу другую, особую силу. Пламя нашло свою форму и суть, приняло имя, тесно переплелось на Изнанке с нитью самого Ганса и замерло.

Энши, наконец, сделал вдох.

Плавно выдохнул, вспоминая собственное тело, принял боль от ожогов — боль, почти незнакомую, — и открыл глаза, чтобы тут же встретить обеспокоенный взгляд Ганса. Улыбнулся.

Протянул ему меч. Но паладин пока не спешил принять артефакт, круглыми глазами глядя на сожжённую до кости руку:

— В-вы… Ты в порядке? Мы должны немедленно вернуться, обратиться к жрецам и… Глазам не верю, ты можешь сам исцелиться? Зачем ты вообще…?

— Ставь на кон жизнь, но храни свою душу, — перебил Энши, настойчивей протянул клинок. Рука быстро обрастала плотью и дико зудела. А Ганс совсем растерялся: видимо, девиза он всё же не знал. — Не медли, артефакты не любят беспричинных сомнений. Этот клинок твой и он послушает тебя, если ты знаешь, кто ты. Ты знаешь, кто ты?

Ганс снова замер, даже забыл закрыть рот. Вдруг встряхнулся, встал на колено и склонил голову, принимая меч. Ненужный дурной ритуал. Но Энши не возражал, если Гансу так легче. Вот рукоять легла в предназначенную ей ладонь. И… ничего не произошло. Ганс встал, сделал несколько пробных взмахов и недоуменно обернулся:

— Скажи, а должна быть… ну… разница? Я совсем не чувствую изменений. Это мой меч. Всё тот же мой меч… Неужто я оказался недостоин?

— Я же сказал, разбудить артефакт не так просто. Отважная битва с воздухом тебе не поможет.

— Разбудить? Знать, кто я… Я должен ему представиться?

— Ты должен понимать, для чего берёшь в руки меч.

— Как с «ключом»? — осторожно переспросил Ганс, Энши расхохотался:

— Ха! Вопли «огонь» тут точно не к месту! Я дал тебе все подсказки, сам разберешься.

— Боюсь, я не уверен, что понима…

— Я уверен.

— …

Ещё один пробный взмах, свист рассеченного ветра. Ганс замер и минуту полюбовался клинком, видимо, всё же найдя в нем что-то новое. Осмелел и подошел ближе Дерек. До этого мальчишка старался быть тише воды, ниже травы. Видимо, со стороны создание артефакта смотрится для людей слишком уж впечатляюще.

— Странно это, — негромко произнес Дерек. — Ну, магия, выходит, совсем не такая, как в сказках?

— А что было в сказках? — лениво спросил Энши, не отвлекаясь от сварившейся пока суд да дело похлебки. Бессмертный не стал ждать, когда Ганс вернется с небес на землю, и предпочел позаботиться о себе сам.

— Ну, заклинания там. Всё такое. В сказках магия сложна и ей надо учиться, и…

— Так и есть.

Дерек непонимающе моргнул, а Энши снова развел руками:

— Маги разные бывают. У тебя договор со мной. Если ты следуешь клятве, огонь тебе подчинится. Тем же, кто знает истинное имя, разрешение не нужно — достаточно научиться правильно притворяться. Чтобы обмануть стихию, навязать ей приказы и облик, люди придумали заклинания. Оттуда все ваши сказки.

— Значит, поэтому Его Величество так настойчиво спрашивал имя? — глухо спросил Ганс, уже тоже взявшийся за еду.

— Само собой. Уверен, библиотека прошлой династии сгорела не вся, и осталось достаточно книг. Узнай Величество моё имя, и у него появилось бы парочка дополнительных аргументов в политических спорах.

Энши скосил глаза на Ганса и не стал договаривать всё остальное, что вертелось на языке.

Ганс промолчал.

Ещё каких-то пару дней назад он бы вскинулся в праведном гневе, бесполезно хватаясь за эфес и защищая кристальную репутацию своего императора.

А сейчас паладин в полной тишине опустошил миску, протер пучком травы и сунул в мешок:

— Думаю, нам следует продолжить путь?

— Конечно, — Энши отдал свою тарелку, отряхнул штаны и запрыгнул в седло: — Возьми под уздцы. Мне нужен отдых.

Не дожидаясь ни ответа, ни бросившегося чистить за собой посуду Дерека, Энши снова задремал. Создание артефакта в обход оков потребовало много сил. Перед боем нужно восстановить хоть что-то: вторую ночь в лесу Дерек не выдержит точно.

Тяжелая дверь с грохотом закрылась, едва не расквасив нос. Ричард в отместку от души припечатал ногой, но закованное в сталь дерево осталось безразличным.

— На свою рожу бы глянул! Урод.

Рик еще раз пнул дверь и плюнул на истертый порог. Вокруг уже собралась привлеченная утренней склокой толпа, только продолжение концерта ей не светило. В конце-то концов, поиск работы — лишь прикрытие, чего бы о себе тот кузнец ни думал.

Бандитское рыло ему не подходит.

Как же.

Судя по взгляду, у самого рыльце в пушку, вот и «своих» не терпит. А как мастерскую-то обставил! Даже латы есть — из дешевой стали и склепанные как попало, зато блестящие. С камушками. Крючок для богатых со слишком тяжелыми кошельками и пустой головой. Столица! А камушки-то… Камушки надо было брать подешевле или вставлять понадежней. Пусть разговор прошел черт-те как, а руны в кузне не оказалось, Рик смог забрать себе прекрасную компенсацию.

Раздражение ушло спустя добрый десяток домов бесцельного быстрого шага по прямой. Рик остановился, огляделся и со вздохом вчитался в свой список. Следующей на очереди была портниха, но ноги и злость увели в другую сторону, и теперь ближайшим стал ювелир. Еще раз вчитавшись в ровные строки записки, Рик мрачно подумал, что «добрый хозяин» таверны решил попросту развлечься за его счет. Кузнец-бронник-или-кто-он-там ещё ладно. Но портниха? Ювелир? И — ха! — даже лекарь. Заранее проигрышные варианты. Последнему тупице ясно, что никто из них не станет говорить о работе с таким, как он.

В то же время Рик прекрасно понимал, что обойдет всех и каждого. Заикнется об условиях. Даже попробует настаивать — почему нет?

Уж слишком расположение удачно.

А прикрытие снимет любые вопросы. Прикинуться идиотом всяко проще, чем выдумывать байку для доблестной гвардии. Из гвардейцев вообще слушатели хороши лишь в допросных.

К огромному удивлению Рика, домик ювелира располагался на отшибе, стоял почти впритирку к внутренней городской стене и выделялся среди серых тесных построек как замок на свалке. Чем дальше от центра — тем беднее дома и хуже нравы, этот закон справедлив для всех городов. Просто «хуже» в каждом свое. Но хрупкую на вид женщину это, кажется, не волновало. Рика она встретила вовсе не безоружной: пояс простого платья украшал изящный топорик — такой и метнуть можно, если навыка хватит.