организации одной из ее первостепенных задач было формирование «сердечного лобби» в Вашингтоне, округ Колумбия, чтобы убедить президента Эйзенхауэра создать Национальный кардиологический институт, что он и сделал в 1948 году. С годами NHI превратились в Национальный институт сердца, легких и крови (NHLBI), который существует и сегодня. И на каждом шагу этот новый институт двигался в согласии со своей сестрой-близнецом, AHA. Например, в 1950 году они совместно провели первую национальную конференцию по сердечно-сосудистым заболеваниям в Вашингтоне, округ Колумбия, и в 1959 году вместе сообщили «нации» о «десятилетии прогресса в борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями». В 1964 году эти две организации совместно провели вторую национальную конференцию по сердечно-сосудистым заболеваниям в Вашингтоне. В 1965 году президент AHA тесно сотрудничал с Конгрессом, чтобы создать Региональную службу медицинских программ в рамках NHI, которая, заключив контракт с AHA, прошла сложный процесс установления стандартов сердечно-сосудистой помощи по всей стране. И т. д. NHLBI и AHA вместе отпраздновали в 1978 году свое тридцатилетие.

И все это время обе организации регулярно выпускали общие отчеты, а также совместно организовывали конференции и целевые рабочие группы. Они наряду с ведущими кардиологическими обществами вместе составили официальную историю исследований сердечных заболеваний. При этом любое мероприятие с начала 1950-х годов, которое не контролировалось AHA, NHLBI или одним из немногих обществ аналогичного направления, практически не нашло отражения в этой истории.

Ядром управления этими организациями была крошечная группа экспертов с похожими обязанностями. Число тех, кто входил в эту элиту диетологов, было достаточно небольшим. Так что они могли обращаться друг к другу по имени и стали контролировать почти все крупные клинические исследования в области питания и болезней. Это были «аристократы-диетологи», если использовать термин, придуманный Томасом Дж. Муром, журналистом, который в 1989 году написал скандальную критическую статью о роли холестерина[32]. Они пришли с научных факультетов медицинских школ, больниц при учебных заведениях и исследовательских центрах, расположенных в основном на Восточном побережье, но также и в Чикаго. (Поскольку авиаперелеты стали дешевле, к ним смогли присоединиться эксперты из Калифорнии и Техаса.) Группа, почти полностью состоявшая из мужчин, тесно сотрудничала с AHA и NHLBI. Члены этого научного haut monde[33] назначались в официальные комитеты и экспертные группы. Они были соавторами влиятельных статей, заседали в редакционных советах крупных научных журналов и рецензировали статьи друг друга. Они присутствовали и доминировали на крупных профессиональных конференциях.

Во всех этих сферах деятельности постоянно всплывают одни и те же имена. Например, основателя AHA Пола Дадли Уайта, которого президент Гарри С. Трумэн назначил первым директором Национального консультативного совета по сердечно-сосудистым заболеваниям и который руководил всей деятельностью NHI. Затем Уайт создал ряд научных комитетов AHA и NHI, включая комитет по общественным работам и образованию, который сам и возглавлял, прежде чем передать этот пост Кейсу. Представители AHA «почти регулярно» руководили Консультативным советом NIH или выступали в качестве его членов, отмечалось в официальной истории AHA. Лидеры AHA также доминировали в профессиональных медицинских обществах. Уайт помог основать Международное кардиологическое общество и вместе с Кейсом был сопредседателем его исследовательского комитета. А в 1961 году AHA и NHI совместно начали планировать масштабное Национальное исследование связи питания и болезней сердца (National Diet Heart Study), крупнейшую в истории попытку проверить гипотезу «диета – сердце», для руководства которой исполнительный комитет назначил влиятельных экспертов-диетологов, включая, конечно, и Кейса, и Стэмлера.

AHA и NHLBI вместе также управляли распределением подавляющего большинства грантов на все сердечно-сосудистые исследования. К середине 1990-х годов годовой бюджет NHLBI достиг 1,5 миллиарда долларов, причем большая часть этих средств шла на исследования болезней сердца. Тем временем AHA выделяла около 100 миллионов долларов в год на оригинальные исследования. Два этих денежных мешка господствовали в науке. NIH или AHA финансировали практически все исследования под руководством американцев, которые мы обсудим в этой книге. Единственным другим значительным источником финансирования исследований была пищевая и фармацевтическая промышленность; этого источника ученые старались избегать по очевидной причине: чтобы не допустить явного конфликта интересов или даже намека на него. Как писал Джордж Манн в 1991 году, когда проводил небольшую встречу исследователей с альтернативными взглядами, «это была сложная задача, потому что мы не можем получить федеральную помощь и не должны финансироваться пищевой промышленностью, чтобы нас не уличили в корыстных намерениях».

В конечном счете, с каждым миллионом долларов, потраченных AHA и NIH на попытки доказать гипотезу «диета – сердце», независимым группам ученых становилось все труднее изменить принятый курс или развить другие идеи. Хотя исследования гипотезы «диета – сердце» отличались удивительно высокой частотой неудач, их результаты должны были быть рационализированы, сведены к минимуму и искажены, поскольку сама гипотеза стала вопросом институционального доверия[34].

Голоса несогласных затихали. «Почти смущающе большое число исследователей поднялось на пьедестал для победителей, на котором стоял холестерин», – сетовали редакторы The Journal of the American Medical Association в 1967 году, ссылаясь на ограничения «пылкого принятия гипотезы о холестерине» и «исключение» других биохимических процессов, которые могут вызвать сердечно-сосудистые заболевания. На страницах сочувствующих научных журналов Аренс и Манн, а также горстка их коллег-единомышленников постоянно поднимали тщетные голоса протеста против неустанного продвижения гипотезы «диета – сердце», но они были бессильны перед лицом элиты. Как писал Джордж Манн в конце своей карьеры в 1978 году, «сердечная мафия поддерживала догму» и копила средства на исследования. «В течение целого поколения исследования сердечно-сосудистых заболеваний были скорее политическими, чем научными», – заявил он.

4

Ошибочное представление о насыщенных и полиненасыщенных жирах

Хотя Кейс вел себя так, как будто Исследование семи стран доказало его гипотезу «диета – сердце», он всегда был осторожен в своих публикациях и делал оговорку о том, что его исследование может продемонстрировать только ассоциацию: «Причинно-следственные связи не прослеживаются». Это было необходимое заявление, отражающее ограничения, присущие эпидемиологическому исследованию неинфекционной патологии.

Чтобы установить причину и следствие с определенной достоверностью, ученые почти всегда должны проводить исследования, называемые клиническими исследованиями.

Клиническое исследование – это контролируемые эксперименты, в которых людей кормят конкретной пищей в течение определенного периода времени, а не спрашивают, что они обычно едят. В лучших (наиболее «хорошо контролируемых») исследованиях пищу для участников готовят или доставляют с целью полного контроля еды. Иногда участников эксперимента приглашают пообедать в специальном кафетерии, а временами исследователи заходят так далеко, что доставляют еду домой участникам исследования, хотя такие меры могут быть довольно дорогостоящими. В менее строго контролируемых исследованиях участникам просто советуют, что есть, или дают домой книгу с диетическими рецептами для приготовления по ним еды.

Для объективности обследуют людей на специальной диете и из «контрольной группы» (обычный рацион). Если достаточно большая обследуемая популяция случайным образом разделена на две такие группы, теоретически можно предположить, что они одинаковы и во всех других отношениях. Они должны иметь одинаковые возраст, склонность к курению,