— Отлично, Иван Игнатьевич! Очень даже отлично!

Мне не требовалось оборачиваться, чтобы узнать этот знакомый голос. Гида нельзя было спутать ни с кем.

— Честное слово, Иван Игнатьевич, не ожидал от вас такого проворства и удали!

— Да пошел ты со своими ожиданиями. Тебе повезло, что я поломанный — побитый. На этот раз повезло!

— Ой, да бросьте вы. Помнится, подобное мы уже проходили, и что из этого вышло? Ничего. Абсолютно ничего. Вот и на сей раз, думаю, ничего бы не получилось.

Найдя в себе некоторые силы, я развернулся и посмотрел на того, кто сидел невдалеке на груде битого камня.

— И не смотрите на меня таким врагом. Я единственный, кто еще в состоянии вам помочь.

— Шли бы вы со своей помощью… уже сами знаете куда!

Гид на сей раз выглядел как деревенский парень: хлопчатая рубаха, штаны, сапоги и соломенная шляпа, хорошо защищающая от солнца. Хотя какое солнце в такой пещере, было непонятно.

«Лапти бы еще нацепил!»

— И лапти наденем, если понадобится.

— Что, хорошо научился в моей черепушке копаться?

— А тут и учиться нечему.

Мы долго смотрели друг другу в глаза, но Гид заговорил первым:

— А теперь серьезно, Иван Игнатьевич. В том гробу, из которого вылезла эта кукла, лежат неплохие доспехи и оружие. Советую их взять сразу же, а не возвращаться потом, как вы планировали. Весть о вашем побоище разлетится далеко за пределы этого места, и сюда потянутся мародеры. Так что другого шанса заполучить такое может и не представиться. Теперь что касается Талия. Мне кажется, что он вон там — указал он на одиноко стоящий крест, почти у самого выхода из пещеры — Его еще не успели тронуть. Он обезвожен и голоден. В остальном жив и здоров. Помоги ему, и он поможет тебе… Я так думаю.

— Откуда ты все это знаешь?

— Скажем так… догадался. А теперь спи! Тебе нужен отдых, иначе не выберешься!

Он поднял руку, и меня швырнуло в сторону. Мир вспыхнул искрами и померк, провалившись в пустоту.

Глава 2

Часть 4

Испытание духа и воли

Очнулся я от сильно бившего меня озноба. Оказалось, это не озноб. Просто слишком долго лежал на одном боку в неудобном положении, и тело омертвело, покрывшись колючими пронизывающими иголками. «Значит, прошло довольно много времени, иначе подобное не случилось бы». Понять, какое сейчас время, было невозможно: я все так же находился в пещере, вокруг слабо дрожал свет факелов, а меня окружали распятые люди и гробы. Рядом лежало тело вампира. Кровь перестала хлестать из ран, и теперь это порождение сумрака напоминало смазливую девчонку неизвестно как попавшую в это место и поплатившуюся за свое безрассудство.

Я попытался встать. Нога сильно болела, а плечо, пробитое вампиром, плохо чувствовалось и продолжало пульсировать иглами. После продолжительного усилия я все-таки встал и, хромая, поплелся к центральному гробу. Заглянув внутрь, я обнаружил, как и говорил Гид, кое-какие кожаные доспехи, разрисованную круговыми орнаментами коричневую рубаху, под стать им поножи и наручи. Теперь оставалось сложить это добро в какую-нибудь суму. Она нашлась висящей на одном из крестов с распятым седовласым мужичком. Подковыляв туда, я аккуратно снял ее с перекладины и перекинул через плечо.

— Извини, брат, тебе она больше не понадобится, а вот мне сослужит хорошую службу.

Сложив пожитки в мешок, я стал напрягать память, вспоминая то место, где находился Талий, про которого рассказывал Гид. Двинувшись в предположительно правильном направлении, я остановился около самого последнего креста с распятым человеком и, взявшись за его ногу, слабо потряс.

— Талий, это ты? Тебя зовут Талием?

— Ы-ы-ы… — замычал мужчина, пытаясь открыть глаза.

— Ты не мычи, скажи лучше, ты Талий?

— Пить… — еле слышно прошептал тот.

— Все будет, все! Ответь только на мой вопрос!

Ответа долго не было. Я уже подумал, что он отключился, но человек шевельнулся и слабым хриплым голосом произнес:

— Да. Мой отец Витолий… Я его сын…

Облегченно выдохнув, я как можно аккуратней снял человека и бережно положил его на каменный пол.

«Стоп! Гид же еще говорил про оружие! Вот же, блин, засада!» Пришлось тащиться обратно, перерывать весь гроб и только у самого днища найти искомое. Там лежал хороший полуторный меч с ножнами, с выгравированными символами-рунами и затейливым клеймом изготовившего его мастера. Закинув его в мешок (потом изучим и рассмотрим), я вернулся к Талию. Оглядевшись и обдумав ситуацию, я не придумал ничего другого, как просто взять его под руки и таким образом тащить к выходу. Миновав двух убитых мною охранников на подъеме из пещерного зала, я понял, что это будет тяжелое испытание.

Добравшись до крохотного пролета на темной винтовой лестнице, я потерял счет времени. Силы покидали меня, и приходилось надеяться на чудо. Спасло меня лишь то, что тело Талия ввиду его чрезвычайного истощения практически ничего не весило. Не знаю, как бы я смог тащить недавно пойманного человека.

Время, казалось, остановилось и превратилось в размытое пятно, растянувшись как змея в прыжке. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего и я с опаской ожидал того момента, когда силы покинут меня и мы оба покатимся по ступеням вниз. Появился непонятный давящий звон в ушах. С каждой секундой удары сердца становились все отчетливее и громче. Кровь пришла к голове, повысив давление, и стало трудно дышать…

Наш подъем казался вечностью. Я чувствовал, что еще немного, и моя ноша окажется неподъемной. Второе дыхание, как это часто бывает, не открывалось, и подступившее бессилие чувствовалось с каждой пройденной ступенью.

Выход появился передо мной как раз в то мгновение, когда ноги подкашивались от усталости, руки опускались, и все говорило о том, что еще секунда, и я провалюсь в беспамятство.

Бережно опустив тело Талия невдалеке от двух трупов-охранников неудавшейся оргии, я сам упал на колени и, завалившись на бок, посмотрел в ночное звездное небо, так часто манившее меня в детские годы. Глаза закрывались сами собой. Я пробовал как можно дольше продлить свое бодрствование, но понимал, что только отсрочиваю свои секунды погружения в бездну. Не в силах больше справиться с этим потоком, я прикрыл глаза, казалось, всего на мгновение, на долю секунды, но стоило этому произойти, как все погрузилось во мрак, и тьма обступила меня со всех сторон…

Глаза открылись сами собой, но все остальное тело лежало неподвижно, не поддаваясь на мысленные приказы. Поворот зрачками вправо вызвал боль, но она вскоре утихла. Опустошенность прошла. Появились