Лира слышит за спиной чавкающие звуки. Понимает, что это оставшаяся бесхозной девица теперь вылизывает Зверя… И ей почему– то неприятно думать о том, что именно она ему лижет. Непроизвольно оборачивается, замечает, что та теперь у ног Эмиля и целует его икры. Все это неправильно, гадко… и… больно… Ей почему– то больно, что у его ног другая… А потом она видит то, что Зверь сжимает в своих руках, с очевидной похотью и превосходством глядя на нее, какой– то странный предмет, центр которого венчает огромный кроваво– красный рубин. Она не понимает, что это. Лишь слышит хихиканье девиц сзади…

Зверь наклоняется к ней, собирает острым кончиком предмета влагу у нее между ног, а потом резко надавливает на колечко, где она никак его не ожидала… Вскрикивает, пытается отстраниться, но безрезультатно… Обе девицы теперь сильно ее держат, он давит сильнее, заполняя ее, окуная в новые чувства, ранее ей незнакомые… Еще момент– и этот странный предмет полностью в ней. Чувство наполненности непривычно, раздражает, слегка болезненно, словно все время напоминает ей о ее нынешнем положении. Он смачно шлепает ее по заднице.

– Вставай.

Все еще в прострации от эмоций, все еще не понимает, что с ней сделали… Ноги трясутся, тело дрожит…

Девицы тут же испаряются… Он подходит близко, прижимает ее к себе… Целует глубоко в губы, растирает ягодицы, сжимает груди, хаотично водя по телу…

– Завтра ты скажешь мне спасибо за этот подарок, Лира…– хрипло дышит, не разрывая поцелуй– он подготовит тебя к нашей предстоящей ночи…

Она все еще не понимает его, а он отстраняется, вглядываясь в ее растерянный взгляд, порочно улыбается…

– Завтра я сделаю тебя своей полностью…. Везде…– он надавливает пальцем на предмет, вставленный в нее, и по телу девушки пробегает озноб… Догадывается… Ошарашенно смотрит на него…

Эмиль снова ей триумфально улыбается, а потом резко отстраняется, разворачивается и направляется к выходу.

– Да, и последнее…– кидает через спину уже в дверях,– Ты отказалась от покоев фаворитки… Сказала, что добровольно этот статус не примешь… Наложницей быть ты тоже не хочешь… В таком случае, в «саду развлечений» тебе тоже не место… Что ж. будешь моей личной подстилкой, будешь греть кровать, другой роли я для тебя не вижу… И по сему останешься жить в этой комнате, в моих покоях… У меня под боком…

Она хочет что– то возразить, но слова чувствуются в горле шершавым комом.

– Одежда тебе более не понадобится… Раз ты не хочешь надевать платье с моей символикой, будешь ходить голая… Тем более, что у вещи вещей не бывает… А теперь добрых снов, красавица, отдыхай… Твое счастье– у меня дела… Иначе бы я поимел тебя в зад уже сегодня…

После всего того, что он с ней сделал за тот вечер, сил хватило только доползти до постели и зарыться в нее, укрывшись с головой. Иллирию бил озноб, хоть в помещении и горел камин, уютно потрескивая поленьями… Она всегда любила открытый огонь, могла бы любоваться этим зрелищем, если бы не ее ужасающее положение. Перед тем, как сон полностью захватил в свои объятия, Лира все– таки опустила руку себе между ягодиц и через боль вынула гадость, которую он в нее воткнул, со всей силы швырнув ее в огонь. Плевать на то, как он отреагирует на это завтра. Плевать на то, что, возможно, снова сделает ей больно… У нее были хотя бы эти спасительные несколько часов забвения, когда она сможет снова улететь в свой мир, домой, к прекрасным в золотом сиянии под солнцем стенам дворца… Снова сможет почувствовать себя беззаботной девочкой, весело резвящейся с друзьями из числа детей придворных, или же повзрослевшей девушкой, которая с рвением впитывает науки о том, как править… Взахлеб читает книги про историю и дипломатию… Перед глазами хаотично пролетают самые яркие, самые красивые эпизоды ее жизни… Первый бал, первый поход в пустыню на благословление золотых жил ее земель, знакомство с Ирмой… Стоило их глазам встретиться, Иллирия сразу поняла, что они найдут общий язык, что молчаливая и умная, много в чем сведущая чужестранка станет спутницей, которая будет помогать ей всю жизнь… Вспомнила то, как Ирма вытащили ее из объятий Диспатера там, на корабле, когда желание цепляться за жизнь полностью покинули поруганное тело сверженной королевы… Сердце болезненно сжалось даже через дымку сновидения… Где сейчас ее подруга? Не грозит ли ей опасность? Эта бессмысленная, обреченная на провал война со Зверем приносит только страдания… Каждый раз опускает ее в кипящий котел с унижениями все глубже и глубже… А что с ее людьми? Какова их судьба? За своими эгоистичными страданиями она совсем про них забыла… Наверное, он был прав, плохая из нее королева…

Она разомкнула глаза, когда небо было уже светлым… Здесь оно никогда не приобретало лазурный оттенок, никогда не принимало в свои объятия яркое солнце… Равнодушная, вечно заплаканная жемчужная серость– вот самый веселый настрой неприветливых небес этих краев… В комнате кто– то был. Лира поняла это по пойманному боковым зрением робкому движению. Резко дернулась… Только бы не Зверь… Ее душевных сил после вчерашнего еще слишком мало, чтобы снова с ним схлестнуться… Нужны еще несколько часов, чтобы пеервести дух…

– Госпожа,– услышала нежный знакомый голос рядом, от удивления еще шире распахнула глаза и несколько раз проморгалась, опасаясь, что то, кого она перед собой видит– все еще отголоски ее сна…

– Ирма…– ее голос прозвучал осипло, почти умоляюще. Словно она отчаянно просила великого Мину не забирать у нее такую желанную иллюзию, не оставлять снова в гордом одиночестве…

– Это я, госпожа… Это я… Теперь я буду рядом все время… Зверь был столь щедр, что даровал мне это право… Сам…– она говорила о нем с пиететом, торжественно. И Лире даже показалось, что в ее голосе был какой– то скрытый восторг по отношению к этому тирану…

– Как ты, моя верная Ирма? Тяжело ли тебе жилось в этом проклятом дворце? Расскажи мне все…– горячо воскликнула Лира, притянув служанку в свои объятия, а потом вдруг стеснительно вскинувшись и поняв, что она совершенно обнажена…

– Посмотри, что он сделал со мной… Я теперь всего лишь его шлюха, Ирма… Мой отец и дед, наверное, заливаются алым стыдом, смотря на меня с небес… Я знаю, почему в этом проклятом месте все время идет дождь– это они плюют на меня сверху в отвращении…

Ирма сама теперь кинулась на шею к госпоже, со всей мочи ее обняла.

– Не говорите так, госпожа… Они гордятся Вами… Гордятся тем, что несмотря ни на что, Вы не сломлены… Вы живы… В Вас все еще горит сила золота! Во дворце все тайно восхищаются прекрасной и строптивой женщиной, от которой Зверь потерял голову… Про то, что Вы дерзко отвергли его приказ переселиться в покои наложницы– фаворитки, придворные песняры слагают стихи, а то, что Вы теперь живете в его покоях– просто невиданная честь для этих мест… Зверь никогда не подпускал к себе женщин ближе ложа в «саде развлечений» и дольше, чем на пару часов… Даже на ночь никогда их не оставлял, а Вы…

– А я теперь должна довольствоваться ролью подстилки… Я, Ирма… Королева Иллирия… Помазанная самим Миной на трон, должна ублажать этого безродного злодея…– задумчиво и печально произнесла Иллирия,– расскажи мне, лучше, Ирма, что с другими моими людьми? Он мучает их? Они страдают?