Открыла переписку с Майком, набрала в строчке ответа: «Это она!» – и прикрепила фотографию надгробия.

«Что? Паркер, где ты?» – немедленно написал он.

«Нет времени объяснять. Но нам нужно провести расследование. Завтра после школы. Ты в деле, Майк?»

Мне пришлось подождать несколько секунд, глядя на возникающие и исчезающие точки на экране.

Наконец они сменились словами:

«Я в деле. Ты точно в порядке?»

«Да, – написала я, задрожав от очередного порыва ветра. – Мне пора. Завтра увидимся».

Я убрала телефон в карман, и вдруг передо мной из ниоткуда возникла тень, заставив вздрогнуть. Взгляд упал на хорошо одетую пожилую женщину со спутанными седыми волосами. Она смотрела так пристально, что я невольно попятилась.

– Вот ты где! – подоспела к ней другая женщина в форме медсестры и упёрла руки в бока. – Гвен, я тебя обыскалась! – Заметив меня, она улыбнулась. – Прости, если мы напугали тебя, – добавила она и, не дожидаясь ответа, мягко взяла пожилую леди под локоть и повела по дорожке.

Вздрогнув, я побежала прочь, стараясь прогнать просочившийся внутрь холод и стряхнуть липкое прикосновение густых теней. Подальше от могилы Эбигейл. От взгляда пожилой женщины. От ощущения, будто за мной кто-то – или что-то – наблюдает.

Впервые в жизни я была рада, что мама работает допоздна. У меня оказалась куча времени на поиски в Интернете.

Но планы пошли крахом, когда, свернув на Гуди-лэйн, я обнаружила на подъездной дорожке машину. Бабушка Джейн поджидала меня со скрещёнными на груди руками, прислонившись к заднему бамперу, и улыбнулась, встретившись со мной глазами.

– Привет, солнышко, – сказала она и приглашающе развела руки, взмахнув широкими фиолетовыми рукавами своего одеяния.

Я без труда догадалась о причине её визита, и у меня упало сердце.

– Тебе мама позвонила?

Она обняла меня и кивнула.

– Сразу после того, как с ней поговорил тренер.

Я уставилась в землю, но продолжала чувствовать на себе внимательный взгляд бабушки. Она ласково сжала мои ладони.

– Ты как, радость моя?

Я пожала плечами.

– Нормально.

– Ничего не хочешь рассказать?

Я помотала головой, не поднимая глаз от шнурков кроссовок: при мысли, что меня отстранили от соревнований, снова захотелось плакать.

– Ладно, – продолжала бабушка Джейн. – Возьми Билли – и поехали ко мне. Тебе сейчас не помешает чашечка особого чая. Заварим его вместе, как тебе идея?

Идея была превосходной – мне уже не хотелось быть одной. Я зашла в дом, пристегнула к ошейнику поводок, и через минуту Билли, донельзя счастливый, ринулся к бабушке.

– Ты мой хороший! – проворковала она, наклоняясь, чтобы хорошенько его почесать. Билли по-собачьи улыбнулся в ответ. Бабушка открыла заднюю дверь машины. – Залезай, тебя ждёт угощение.

Уши Билли на последнем слове бабушки встали торчком.

– Ты тоже, – обратилась она ко мне.

Я устроилась на переднем сиденье, и мы поехали через весь город к границе Саут-Хейвена, туда, где лес встречался с морем. Бабушка Джейн жила в Вэлпорте, крошечном прибрежном городке с рыбным портом и маяком. Подпевая радио, она вела машину мимо семейных магазинчиков и ресторанов, лодок и буйков, а также примечательной мигающей вывески «Лучшая жареная рыба с картошкой во всём Коннектикуте!».

Стены двухэтажного дома ещё с тех времён, когда папа был маленьким, неизменно оставались синими, как море. Раньше мы справляли здесь все дни рождения и праздники, но я не наведывалась к бабушке уже несколько месяцев. В доме царила необычная, почти волшебная, атмосфера. Даже старый Билли, выскочивший из машины, стоило бабушке открыть дверь, внезапно будто помолодел на несколько лет.

– Кому-то не терпится, – усмехнулась она.

Я тоже направилась к дому и невольно заулыбалась, на душе и в теле стало легче. Гостиная встретила меня знакомыми ароматами лаванды и розмарина и яркими красками. В декоре бабушка отдавала предпочтение насыщенным зелёным и синим оттенкам, и это касалось всего, начиная с антикварной мебели и свечей и заканчивая кристаллами и травами. На стенах беспорядочно висели фотографии, каждая в рамке. Мои детские снимки. Фото со свадьбы родителей. Папа в пелёнках, ребёнком, подростком – и везде, без исключения, улыбающийся.

Билли целеустремлённо потрусил на кухню, и мы последовали за ним. Бабушка бросила ему печенье, и довольный пёс улёгся на полу. Затем она зажгла толстую желтовато-зелёную свечу, включила радио и хлопнула в ладоши.

– А теперь – чай! Будь другом и принеси чёрные листья. – Бабушка указала на дальнюю стену, где на бесконечных рядах деревянных полок теснились стеклянные баночки с сушёными травами и специями, каменная ступка с пестиком, бутылочки с маслами, коробки с длинными спичками, веточки розмарина и чайная коллекция.

Встав на цыпочки, я сняла с полки большущую банку со свёрнутыми в шарики листьями, не забыв погладить кончиками пальцев шершавую древесину. Мне рассказывали, что эти полки смастерил дедушка, работавший плотником. Я его не знала: как и папа, он умер молодым – сердечный приступ.

– Нашла? – спросила бабушка Джейн.

Я развернулась, прижимая банку к груди.

– Ага.

– Замечательно. Понюхай-ка. – Она поставила на стол противень с подсушенными травами и принялась по очереди брать веточку или стебелёк и подносить к моему носу. – Мята – для ясности ума. Розмарин – для концентрации внимания. Ромашка и лаванда – для спокойствия духа. – Она подмигнула. – И немного одуванчика, чтобы прогнать дурные эмоции. – Бабушка протянула мне кухонный нож. – За работу.

Мы покрошили душистые травы, покачиваясь под льющуюся из радиодинамика музыку, и перемешали их вместе с чайными листьями в большой чаше, отсыпали немного в заварник, а лишнее убрали в баночки.

К этому моменту как раз закипел поставленный бабушкой чайник.

– Присядь, попей, никуда не торопясь, а я пока займусь ужином, – предложила она, помешивая травы в кипятке.

Бабушка налила мне чашку душистого отвара и упорхнула к плите, и вскоре по кухне поплыли умопомрачительно вкусные запахи.

Я наблюдала за бабушкой, попивая чай и чувствуя, как с каждым глотком напряжение покидает тело. Однако мой разум не знал покоя.

Внезапно мне пришло в голову, что я уже давно не оставалась наедине с бабушкой – и за долгое время ни разу не представился шанс расспросить её о случившемся.

– Бабушка?

– Да, дорогая?

Я закусила губу, собираясь с духом задать вопрос, что мучил меня с лета.

– Я хотела спросить…

– Да?

– Ты видишь будущее? – выпалила я.

Её мелодичный смех разнёсся по кухне.

– Господи, нет! У меня нет таких способностей.

– А какие есть?

Она повела плечом и, отвернувшись от раковины, вытерла руки посудным полотенцем.

– Да, в общем-то, никаких. Я просто разбираюсь в травах и кристаллах, –