В июле 2001 года я с радостью вернулся в Кэмп-Пендлтон, расположенный к северу от Сан-Диего, в качестве заместителя командующего 1-го экспедиционного соединения морской пехоты — сорок тысяч моряков и морских пехотинцев, дислоцированных в гарнизонах по всей Южной Калифорнии и Аризоне[11]. Я был счастлив снова оказаться среди воинов. На протяжении всей своей службы я всегда предполагал, что каждое повышение будет последним, поэтому был уверен, что завершу свою карьеру там, где начал: среди морских пехотинцев. Тогда я вернусь домой в Каскадные горы с высоко поднятой головой, в крайний раз послужив в боевых войсках.

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько ошибочным было это предположение и почему обучение и освоение своей работы не должны прекращаться никогда. За десять лет, прошедших после «Бури в пустыне», я изменился. Участие в сокращении численности морской пехоты, учеба в Военном колледже, командование немаленьким полком и изучение того, как заставить бюрократию работать на своих боевых товарищей, — все это в совокупности позволило мне быть готовым к предстоящим испытаниям.

ГЛАВА 5. Объект «Носорог»

В шесть часов утра 11-го сентября 2001 года я ехал на работу в Кэмп-Пендлтон и размышлял о предстоящих учениях в Египте, когда услышал по радио, что разрушена одна из башен-близнецов Всемирного торгового центра.

У меня сразу же мелькнула мысль: «Они прорвались!»

Я был уверен, что это Усама бен Ладен. «Аль-Каида» объявила войну Америке в середине 1990-х годов, во время нападений на два американских посольства в африканских странах в 1998 году эта группировка убила более двухсот человек, и еще восемнадцать моряков на эсминце «Коул» во время его стоянки. Наша разведка знала, что в Афганистане, где располагалось правительство радикального исламистского движения «Талибан», процветает исламистская террористическая сеть. Я сразу же подумал, что наше военное ведомство и разведслужбы подвели свою страну, но сразу же вытеснил эту мысль из головы, и перед тем как заехать на парковку, размышлял о том, как выследить преступников до края земли, в данном случае до Афганистана. Находясь на Ближнем Востоке с 1979 года, я прекрасно понимал, что быстрой борьбой это не будет и что маньякам, которые думали, что причинение нам вреда нас испугает, придется доказать, что они ошибаются.

Одиннадцатого сентября «Аль-Каида» разрушила башни-близнецы, убила три тысячи невинных граждан из 91 страны и ранила более шести тысяч человек в Нью-Йорке, Пенсильвании и Вашингтоне. Президент Джордж Буш-младший и министр обороны Дональд Рамсфелд настаивали на скорейшем возмездии: оперативники ЦРУ и армейский спецназ объединились с Северным альянсом Афганистана, чтобы нанести авиаудары по обнаглевшим талибам и силам «Аль-Каиды».

Я полагал, что нам с морскими пехотинцами придется вступить в бой, но для этого пришлось поуговаривать. Генерал Томми Фрэнкс отклонил первоначальное предложение помощи от морпехов, объяснив своим подчиненным: «Ребята, даже не сомневайтесь, этот сукин сын точно не имеет выхода к морю. Мы не сможем использовать амфибийные возможности морской пехоты». Поскольку Афганистан находился в четырехстах милях от океана, кое-кто в штабе Центрального командования ВС США (СЕНТКОМ) полагал, что морские пехотинцы не могут быть задействованы. Как объяснил один из планировщиков Командования: «У нас все равно нет доступа туда с моря, придется высаживаться с воздуха, так что давайте высаживать сухопутные войска… Таким образом, мы быстро отказались — по крайней мере, на начальном этапе — от рассмотрения вопроса о задействовании морской пехоты».

Это был классический пример того, как мы попали в ловушку устаревшего образа мышления. Морским пехотинцам не нужно находиться рядом с пляжем, чтобы высаживаться с кораблей. У нас были транспортные вертолеты и самолеты с большой дальностью полета и возможностью дозаправки в воздухе. Мы были экспедиционными силами, способными в любой момент вступить в бой в составе передовых, автономных нарядов сил и средств.

За месяц до этого в Кэмп-Пендлтоне я принял командование 1-й экспедиционной бригадой морской пехоты, планируя отправиться в Египет на ежегодные многонациональные учения под названием «Яркая звезда». Несмотря на то что мы находились в состоянии войны, нам было крайне важно поддерживать контакты между военными, проводя учения с представителями десятков дружественных стран. Когда я, привыкший жить в знойной жаре, в стесненных и суровых условиях, прибыл в египетскую пустыню, то почувствовал себя как дома. Мои морские пехотинцы делили с солдатами из восьми других стран огромный лагерь, состоящий из палаток, фанерных модулей и мух. Учения были тщательно продуманы, они проводились как ради демонстрации политического единства, так и для военной подготовки, поэтому, когда я и мои подчиненные изучали свою часть задачи, у меня было достаточно времени, чтобы ознакомиться с обстановкой в Афганистане.

Мне нравилось подталкивать молодых ребят — ты всегда при этом чему-то учился. Кроме того, меня забавляли страдальческие выражения лиц на штабных совещаниях, когда я поднимал вопрос о крайней рекомендации какого-нибудь ланс-капрала. Если вы не можете свободно разговаривать с самыми младшими сотрудниками своей организации, значит, вы утеряли связь.

— Как дела, ребята?

— Отлично, сэр, потрясающе. Живу мечтой…

Типовые ответы меня никогда не устраивали.

— Не-а. Мы оба знаем, что это чушь. Мы застряли в глуши, в то время как хотели бы убивать «Аль-Каиду». Ну-ка, поднимись на мой уровень, и дай мне что-нибудь, что окажется важным.

Однажды морпехи указали на туалеты, которыми они пользовались вместе с солдатами из других стран, причем некоторые из них имели, по нашему мнению, отвратительные гигиенические привычки. Чтобы исправить это, я отправил сержанта за восемьдесят миль в Александрию, и под радостные возгласы пехотинцев тот вернулся с грузовиком туалетной бумаги, раздав каждому по рулону. Иногда самые простые вещи в жизни оказываются самыми важными.

Командир всегда стоит на страже своего подразделения, предупреждая об опасности. Один старший офицер был раздражен тем, что я приказал своим морским пехотинцам всегда иметь при себе боевые патроны. Он заявил, что я перегнул палку и что применение таких боеприпасов запрещено. Сообщив в свое время семи семьям, что их сыновья погибли во время взрыва в Бейруте в 1983 году, я настаивал на том, что мы, морские пехотинцы, всегда несем ответственность за свою собственную безопасность, и свои патроны мы всегда носим с собой. Спустя всего месяц после 11-го сентября я был поражен тем, что мне вообще пришлось приводить подобные доводы.

Конечно, закон Мерфи работал всегда. В тот же день два морских пехотинца по неосторожности разрядили свое оружие, не вызвав никаких жертв, кроме апоплексического удара у старших офицеров. На меня снова начали давить, требуя разоружить всех морпехов, и я снова отказался, оправдывая