— Что-то не так, товарищи? — спросил офицер, исподлобья глядя на них. — Я капитан Чаплыгин, командир роты связи. Возвращаюсь из Мочалова. Надеюсь, нет нужды показывать документы?

— Все в порядке, товарищ капитан. — Сержант тоже поколебался, отдал честь. — Можете проезжать.

— Прошу минутку обождать, — сказал Алексей, выбросил в траву окурок и не спеша приблизился к машине.

Чаплыгин не выключал двигатель, нетерпеливо газовал. «Газик» оброс грязью. Его корпус отнюдь не украшали многочисленные вмятины и царапины. Заднее сиденье было завалено каким-то хламом. Водитель хмурил брови.

— Контрразведка СМЕРШ, — сказал Алексей, показывая удостоверение. — Капитан Саблин. Добрый вечер, Борис Аркадьевич.

— Добрый. — Похоже, Чаплыгин понял, что тронуться с места не удастся, поставил рычаг в нейтральное положение и убрал ногу с педали газа. — Что-то не в порядке, капитан? Почему вы здесь, а не в городе? Меня ждали?

Он был неплохо сложен, имел вытянутое лицо, глаза какого-то неопределенного цвета.

— Будем считать, что мы здесь случайно, — отозвался Алексей. — Могу я осведомиться о цели вашей поездки, Борис Аркадьевич?

— Я чем-то заинтересовал контрразведку? — Капитан забеспокоился, посмотрел на часы, хотя в этом не было никакой нужды. — Может, мне стоит предъявить вам документы?

— Нет необходимости. Никто не сомневается, что вы и есть капитан Чаплыгин. Итак, откуда вы следуете?

— Из Мочалова. Там работает инженерно-строительный батальон капитана Волжского, готовится запасной узел связи. Я бываю там практически каждый день. Мои люди монтируют телефонное оборудование.

— Почему возвращаетесь один?

— Люди заняты делом. Моя обязанность — грамотно организовать работу, а не присутствовать при ней круглые сутки.

— Почему едете окольными тропами? Есть шоссе.

— Здесь ближе. — Чаплыгин сделал недоуменное лицо. — Всегда езжу вдоль оврага, опушкой, через поле. В чем дело, товарищ капитан? Я возвращаюсь к месту дислокации моего подразделения. В пять утра поеду обратно, загрузив машину суточной нормой сухого пайка. На вверенном объекте остался старшина Ворович. Он следит за ходом выполнения работ. Я могу продолжать движение?

— Безусловно, — сказал Саблин. — Но всему свое время, Борис Аркадьевич. Мы осмотрим машину, не возражаете?

Чаплыгин как-то съежился. Глаза его затравленно заметались.

Алексей предупредил сержанта. Тот, в свою очередь, проинструктировал бойцов.

На пассажирском сиденье по правую руку Чаплыгина лежал автомат, очевидно, готовый к бою. Кобура на поясе, но мгновенно пистолет он не выхватит. Что этот человек сделает против полудюжины бойцов? Врежет по газам? Впереди роскошная колдобина. Пулей он через нее не проскочит.

Чаплыгин помешкал, пожал плечами, сделал скучное лицо.

Алексей кивнул. Двое солдат забросили за спины автоматы и принялись обыскивать машину. Они попросили Чаплыгина покинуть ее.

Он вылез, извлек портсигар, начал нервно разминать последнюю папиросу.

«Надеюсь, не с ядом», — мелькнула шутливая мысль в голове Алексея.

Впрочем, не такая уж и шутливая. Подобные инциденты случались.

Чаплыгин закурил, выпустил дым, закашлялся.

Первый боец забрался в капот, осматривал с фонарем закутки моторного отсека. Второй обыскивал салон.

Под брезентом на заднем сиденье обнаружился целый склад. Там лежали катушки с проводами, старые аккумуляторные батареи, измазанные высохшим электролитом, груда металлолома на все случаи жизни, промасленные комбинезоны, резиновые сапоги.

Солдаты с фонарем осмотрели днище машины, простучали крылья и кузов на предмет потайных ниш. Ничего похожего на рацию или другие шпионские приспособления осмотр не выявил. С одной стороны, это было досадно, с другой — ничего не значило. Рация могла быть спрятана где угодно, на всем протяжении маршрута, который Чаплыгин одолевал каждый день.

Имелся и альтернативный вариант. Он честный советский человек, не помышляет ни о какой враждебной деятельности.

Единственным уловом оказались две бутылки с мутным содержимым без опознавательных знаков. Возможно, именно их наличие и беспокоило командира роты связи.

Алексей с трудом извлек из горлышка винную пробку, крепко вбитую туда, поднес бутылку к носу. Пахнуло мощно, аж голова закружилась. Он вопросительно уставился на Чаплыгина. Тот пожал плечами. Не мое, мол, враги подбросили. Солдаты отвернулись и украдкой хихикали.

Улов, конечно, знатный. Алексей вздохнул. Он понял, что Чаплыгин иной раз прикладывается. Не совсем в стельку, иначе служба не задастся, но стресс на сон грядущий снимает.

— Увлекаетесь, товарищ капитан? — поинтересовался Алексей.

— Это не преступление, — буркнул Чаплыгин. — Бабушка в Ясеневке гонит. Не пропадать же добру. Я не пьяница, товарищ капитан, и не один все это уничтожаю. Так, по грамму на сон грядущий.

— Суровая жизненная необходимость, — сказал Алексей. — Ладно, спрячьте подальше, и чтобы я этого больше не видел. Можете ехать, товарищ капитан. Извиняться не буду, служба.

— А что искали-то? — Чаплыгин заметно приободрился, стал засовывать мутное пойло под брезент.

— Ничего, — отрезал Алексей. — Стандартная процедура. Не боитесь ездить так, Борис Аркадьевич? Все-таки офицер Красной армии один в лесу?

— А еще мимо старого погоста приходится проезжать. — Капитан усмехнулся. — В сумерках там жуть как неуютно. Старые кресты, могилы, тишина гробовая. Я должен чего-то бояться? Разве органы контрразведки не зачистили окрестные леса от бродячих полицаев и немецких диверсионных групп?

— Представьте себе, нет, — сдержанно отозвался Алексей. — Вопреки бытующему мнению, у контрразведки СМЕРШ нет собственной армии. Так что смотрите. Вы сильно рискуете.

— Мы все рискуем на этой войне, — отрезал Чаплыгин, сел в машину и покатил в Ненашев, в расположение части.

Капитан Саблин задумчиво смотрел ему вслед.

Почти стемнело, когда Алексей въехал на «газике» во двор штаба. Здесь было тихо, только часовые блуждали по периметру. За плотными шторами на первом этаже горел свет. Там работали люди. В заднем дворе урчал генератор, урчали моторы трехтонных грузовиков.

В пристройке к штабу, облюбованной полковником Борисовым под жилье, признаков жизни не замечалось. Командир части с эскортом убыл в Мочалово. Он хотел осмотреть запасной командный пункт дивизии. Анфиса Павловна экономила электричество или уже уснула.

Перекур на крыльце не затянулся. Хлопнула калитка, раздался предупредительный окрик часового. Обошлось. Прибыли свои, забегал луч фонаря, последовал обмен короткими фразами.

После этого запыхавшийся Гена Казначеев засеменил к крыльцу.