– Так талантлив, что Леонардо да Винчи отдыхает, –безапелляционно заявила Волкова. – Через двадцать, тридцать лет за картиныАндрея будут драться великие музеи мира.

– Он много пишет?

– Работает медленно, но еще не вечер, имя Корундова встанетв один ряд с Репиным, Мане, Тицианом и прочими, – ажитированно завела Тася.

Я оперлась на руль. Ну это навряд ли. Впрочем, Тася в своемрепертуаре. Еще в студенческие годы она постоянно кого-то опекала, причемабсолютно бескорыстно, по велению сердца. Она могла, например, потратитьединственный выходной, чтобы помочь знакомой помыть окна. Бесполезно былообъяснять Тасе, что ее используют в качестве бесплатной домработницы, она всеравно с энтузиазмом терла стекла. Насколько я помню, Дина еще тогдаэксплуатировала Таисию, а та, наивная чукотская девушка, кидалась исполнятьлюбые желания хитрюги – переписывала для нее лекции, сидела с ее больной мамой,пока Дина отрывалась на танцульках, и так далее. А еще Волкова славиласьумением отыскивать непризнанных гениев и сажать их себе на шею. И абсолютноневозможно было стащить с ее носа розовые очки.

Память услужливо развернула одну картину.

Вот мы, второкурсницы, собрались на квартире у Анжелики Лебеденко,дочери успешного партийного функционера. Родители девушки уехали в элитные посоветским временам Карловы Вары, и Лика устроила вечеринку – выставила на столникогда нами не виданное виски, вытащила из кладовки раритетные бананы иостродефицитные шоколадные конфеты.

Таисия привела на вечеринку кавалера, и мы были пораженывидом ее любовника. Во-первых, он выглядел сорокалетним стариком, во-вторых,пришел в грязных брюках и давно не чищенных ботинках, в-третьих, началрассказывать скабрезные анекдоты, в-четвертых, увидав квартиру Лебеденко,состоящую из бесконечной анфилады комнат, мигом забыл про Тасю и прилип к Лике.В конце концов Антон, парень Анжелики, дал обоже Волковой в нос. Думаете,Таисия прогнала кавалера? Вовсе нет! Она уложила раненого на диван и стала петьему дифирамбы.

– Ребята, Вадик гений! Через десять лет его книги покорятмир! Он пишет великое произведение, рядом с которым «Идиот» Достоевскогопокажется детским лепетом. Как ты мог, Тоша, поднять на него руку!

– А чего он к Лике под юбку лапы запустил? – справедливовозмутился Антон.

– Таланту все дозволено! – отрезала Тася. – Нестандартнаяличность ведет себя по-особому, к ней нельзя подходить с обычными мерками.

С тех пор прошло много более десяти лет, но мир так и непрочитал эпохального романа. Думаю, гениальный Вадик до сих пор отшлифовываетпервую главу. Слава богу, Таисия рассталась с «литератором». Но характер уВолковой, несмотря на зрелый возраст, остался прежним.

– Извини, пожалуйста, – продолжала тем временем Таисия, – ноты там рядом, в двух шагах… только до завтра… я решу проблему… не бросать жеАндрюшу ночью в лесу… денег на такси у него нет, автобус уже не ходит…

– Да что случилось? Объясни толком, – прервала я невнятныеречи Волковой.

– Ты едешь домой мимо деревни Глухово? – вдруг деловитопоинтересовалась Тася.

– Верно, – удивилась я. – Откуда ты знаешь?

– Я просто спросила, – прорыдала Волкова. – Там естьмагазин.

– Вроде есть, – с легким сомнением подтвердила я.

– За ним узкая дорога. Если свернуть на нее, наткнешься напоселок, там сейчас находится Андрюша. Помоги ему, умоляю! Ночь подкралась, внебе ни одна звезда не горит, а он, одинокий и грустный, без денег, в полесидит, – почти гекзаметром завела Таисия. – Очень, очень тебя прошу, на коленяхстою!

Из всего вышесказанного мне стало понятно лишь одно: где-тов районе села Глухово мается Андрей Корундов, с которым стряслась беда. Мнесовершенно не хотелось нестись на помощь малознакомому человеку, но альтернативынет, заявить Волковой: «Я тороплюсь домой, устала за суматошный день, и у менясамой полно проблем», – я не способна. К тому же я не забыла, как в свое времяТася нашла врача для маленького Кеши, а долг платежом красен.

– Дай номер мобильного Корундова, – велела я.

– Зачем? – прошелестела бывшая однокурсница.

– Если запутаюсь, позвоню ему и уточню дорогу.

– Там невозможно потеряться, – оживилась Тася, – Глухово,сельпо, далее прямо.

– Все равно, лучше знать сотовый.

– У него нет телефона, – после короткой паузы заявилаВолкова.

– Почему? – изумилась я.

– Это дорогое удовольствие, – вздохнула она, – не каждому покарману. Андрюша в последнее время не много зарабатывал, он «Русь Великую»писал.

– Ага, – пробормотала я, – понятно.

Мы с Тасей хоть и учились в одной группе, но до моментаболезни Аркашки почти не общались. Ну знаете, как это бывает: сидят в однойаудитории двадцать студентов, и не со всеми у тебя складываются доверительныеотношения. Нет, мы никогда не конфликтовали, мило здоровались, брали друг удруга конспекты, но после занятий разбегались по своим делам. Таисия никогда невидела моего первого мужа, художника Костика, и не знает, что мне великолепноизвестно, что это за зверь – гений, создающий нетленные полотна.

– Магазин… – твердила она, – дорога…

– Хорошо, – перебила я Тасю, – я уже въехала в Глухово ивижу строение, больше всего смахивающее на собачью будку, но с гордой надписью«Супермаркет».

– Ой! Замечательно! – обрадовалась Таисия, и в ту же секундумой телефон, судорожно пискнув, «умер» – разрядилась батарейка.

Волкова оказалась права: узкая разбитая дорога уперлась вкусок земли, застроенный хибарами. Я припарковала «букашку» около ржавогоподобия водокачки, огляделась вокруг и изумилась. Глухово находится наИльинском шоссе, аборигены используют эту магистраль для проезда, когда наНоворижской трассе возникают пробки, – если свернуть у бензоколонки, проехатьАрхангельское и выскочить через Петрово-Дальнее к 62-й больнице, то можнообогнуть затор, который образуется по дороге на Нахабино. Если каждый деньездишь туда-сюда по одному маршруту, то разведаешь все тайные дороги.