Я вынула из кармана телефон, набрала хорошо знакомый номер ивключила громкую связь.

– Приемная Маркушева, секретарь Анна слушает, – полетело попалате чуть хриплое меццо.

Я зажала пальцем нос и прогнусавила:

– Девушка, мне необходимо связаться с полковникомДегтяревым, но он не берет трубку, подскажите его мобильный номер.

– Александр Михайлович в данный момент находится в очередномотпуске, – торжественно объявила Анька.

– Вот ёшкин кот! – картинно возмутилась я. – И когда же онбездельничать перестанет?

– Сотрудник милиции является гражданином России, – Анярешила поставить хамку на место, – он имеет право на законный отдых. Звонитечерез неделю.

Полетели короткие гудки.

– Она сошла с ума! – завопил Дегтярев, выхватил у меняаппарат и начал нажимать на кнопки своими толстыми пальцами, ворча под нос: –Ну и модель… Для кого только ее сделали? Похоже, на комаров рассчитывали с ихтонюсенькими лапками…

– Приемная Маркушева, секретарь Анна слушает.

– Дегтярев беспокоит, – мрачно произнес толстяк.

– Ой! Александр Михайлович! – искренне обрадовалась Аня. –Как рыба ловится?

– Какая на фиг рыба! – взвыл полковник.

– Не знаю, – растерялась Анька, – карп или щука, я неочень-то в ней разбираюсь.

– Я где? – заорал Дегтярев.

– Там, куда уехали, – ошарашенно заявила Аня, – билет самипокупали. Когда заявление на отпуск приносили, я предложила вам билет заказать,а вы ответили: «Спасибо, Анюта, все уже в порядке».

– Что в порядке? – сбавил тон Александр Михайлович.

– Билетики, – робко сказала секретарь.

– Я в отпуске?

– Ага, – не по-служебному ответила девушка, – до конца июня.Вас Кондратьев замещает.

– Спасибо, я просто так позвонил, сообщить, что у меня все впорядке, – вежливо сказал толстяк и, бросив телефон на койку, уставился наменя. – Что происходит? Это твоих рук дело?

Я села на постель.

– Только не волнуйся. Расскажи, что ты помнишь из событийпоследних дней?

Спустя четверть часа выяснилось, что память полковникафункционирует великолепно, он без запинки назвал имена домочадцев, перечислилклички собак и описал меблировку дома в Ложкине. Вот только события последнихсеми дней словно кто-то стер ластиком. Александр Михайлович с пеной у ртауверял меня:

– Вчера я был на службе, весь день провел за столом,накопилась куча бумаг, восьмого собрался поехать с Тёмой на рынок.

– Сегодня пятнадцатое, – тихо сказала я, – и твой сын отбылна один день в командировку. Должен был вернуться рано утром, но мы пока невиделись.

– Врешь! – гаркнул полковник.

Пришлось снова звонить и спросить у девушки из справочнойслужбы:

– Какое нынче число?

– Пятнадцатое июня, – без всякого удивления сообщилаоператор.

– Дай воды, – простонал Дегтярев.

– Успокойся, – улыбнулась я, – это пустяк.

– Только не надо из меня идиота делать! – рявкнул Дегтярев.– Я соображаю лучше всех и могу это доказать!

– Прошу тебя, не нервничай, – ласково сказала я.

– Я никогда не выхожу из себя! – заорал полковник. – Явсегда владею собой!

– Но сейчас-то ты кричишь, – не выдержала я, – причем такгромко, что стекла в окнах дрожат.

– Ты можешь вывести из себя даже святого Иосифа, – слегкасбавил тон толстяк.

– Спасибо за комплимент, – усмехнулась я, – но это наврядли. Насколько помню, Иосифа безуспешно соблазняли самые красивые девушки, а онустоял, так что скорей всего и мне бы не удалось сбить его с пути истинного. Новсе равно приятно, когда тебя считают роковой искусительницей.

– Думаешь, ты умнее всех? – окончательно обозлился приятель.– Тогда вот тебе задачка. Очень простая! Ты же знаешь, что в аэропортах собачкиработают. Наркотики ищут…

– Конечно, – кивнула я. – Недавно я улетала в Париж и оченьумилилась, когда увидела около сурового таможенника крохотного двортерьера –лохматую помесь болонки с терьером. Пес сидел на стуле и очень внимательнообнюхивал чемоданы. Кстати, я хотела погладить милое животное и получила оттаможенника суровый выговор: «Собака работает, уберите руки, не мешайте!»

– Офицер был абсолютно прав, – кивнул Дегтярев. – Таможняудивительно нежно обращается со своими четвероногими сотрудниками. Псысчитаются членами коллектива, они получают качественную еду, медицинскоеобслуживание, их нельзя обижать или оскорблять. Если кто-то из пассажировпопытается предпринять против собаки какие-то действия, это будет расценено какнападение на должностное лицо в момент исполнения служебных обязанностей ипоследует неминуемое задержание.

– Сурово, – удивилась я.

– А теперь ответь на мой вопрос. Не так давно один мужчина,назовем его Сергей, сдавал багаж. Собака начала изучать чемоданы, и тутпассажир сказал псине одно короткое слово. Всего одно! Но его хватило, чтобытаможенник вызвал патруль. Сергея задержали, а потом впаяли ему срок захулиганство, то есть он получил пресловутые пятнадцать суток. Офицер был оченьзол, заявил, что Сергей не только помешал работе собаки, но еще и оскорбил еекак личность! Так что пассажир сказал собачке? Какое короткое слово?

Я хихикнула:

– Оно было совсем неприличное?

– Никакой нецензурной лексики, – помотал головой полковник.– Но собачку посчитали глубоко оскорбленной!

– Пошла вон?

– Во-первых, это два слова, а во-вторых, ты не угадала.

– Дура?

– Мимо.

– Идиотка? Кретинка? Сумасшедшая? Балда? – перечислила яобидные слова.

– Нет, – засмеялся полковник, – ты сейчас думаешь какчеловек, а на ситуацию нужно посмотреть с позиции собаки. Ну, какое слово моглоее оскорбить и помешать ей работать?

– Гулять? Есть? Поедем к врачу? Чистить уши?

Александр Михайлович скривился: