Однако Бестужев нимало не стушевался.

– Ну, разумеется, капитан, – сказал онрассудительно. – На вашем месте я тоже не верил бы на слово незнакомцу встоль важном и щекотливом деле… Но я и не собираюсь убедить вас верить мне наслово, наоборот… По вполне понятным причинам я не могу отправить телеграмму инаписать обо всем открыто, тайна должна быть глубочайшей. Здесь-то мне ипонадобится ваше содействие…

Он вынул из кармана листок, аккуратно развернул его иположил перед капитаном. Тот бросил на него беглый взгляд:

– По-моему, это какой-то шифр…

– Разумеется, – сказал Бестужев. – Депеша, конечноже, зашифрована. Судовой радиотелеграфист от меня ее не примет, но вы – другоедело…

– Видите ли…

– Позвольте, я закончу? – сказал Бестужев. – Явовсе не прошу у вас адресовать депешу непосредственно в Петербург. Отправьтеее в Лондон, в ваше Министерство иностранных дел. Сообщите им, что к вамобратился за содействием русский офицер, выполняющий крайне деликатную миссию…разумеется, не упоминая подробностей. Сообщите обо мне, приведите мою фамилию…вот здесь значится фамилия человека в нашем посольстве, который незамедлительнодаст надлежащие разъяснения вашим дипломатам и подтвердит, что ко мне нужноотноситься с должной серьезностью и доверием… Как видите, я не ограничиваюсьсловами, я предоставляю окончательное решение даже не вам, а вашим дипломатам…Все это, смею думать, достаточно убедительно…

– Пожалуй, – сказал капитан. Поднял на Бестужеваглаза. – Надеюсь, вы в полной мере осознаете, что ведете крайне серьезнуюигру? Способную привести к весьма печальным последствиям…

– Для самозванца, мошенника, авантюриста, – подхватилБестужев. – Давайте называть вещи своими именами, капитан… Да, я прекрасноотдаю себе отчет, чем чреваты подобные игры для аферистов… но я действительногвардейский офицер, и история, с которой я вас познакомил, увы, не вымышлена… Уменя просто не оказалось другого выхода, а времени остается совсем немного. Янадеюсь…

– Я даю вам слово, что депеша в Лондон будет отправленанезамедлительно, – сказал капитан.

В глазах у него явственно читалось: «В конце-то концов,никуда ты в случае чего с корабля не денешься, голубчик… За борт ведь непрыгнешь, вплавь не улепетнешь…»

Но Бестужева такие взгляды уже нисколечко не волновали –главное было сделано…

…Оказавшись на палубе, он встал у борта и долго, бездумносмотрел на морскую гладь, бесконечную рябь до горизонта.

Изъянов в своем плане он пока что не видел. Если отрешитьсяот совершенно ненужных сейчас угрызений совести касаемо беззастенчивой авантюры– имеются все шансы на успех. В депеше он, разумеется, и словечком не упомянул,какую штуку удумал, просто-напросто сообщал кратенько, что не в состоянии заоставшееся время самостоятельно выследить пребывающего на борту инженера, апотому вынужден обратиться за содействием к капитану, «преподнеся емуубедительную выдумку» – в связи с чем просит хорошенько надавить на британцев,чтобы не волокитили с инструкциями капитану. Человек в лондонском посольстве,коего он назвал капитану, действительно существует – и основную часть временипосвящает заботам, далеким от чистой дипломатии. Как и подобные ему сотрудникив доброй полудюжине российских посольств, он прекрасно осведомлен на всякийслучай, что обязан при необходимости оказать любое содействие обратившимся кнему персонам наподобие Бестужева. Учитывая специфику дела, в Петербургепредпочитали скорее уж пересолить, нежели недосолить…

Министерство иностранных дел любой державы – учреждениесерьезное и ответственное. Да и капитан Смит – персона, достойная доверия. Раноили поздно британцы (разумеется, сначала попробовав самостоятельно расшифроватьдепешу, что у них вряд ли получится), передадут ее в посольство, господинуМачульскому, а уж тот медлить не будет ни секунды, и с Петербургом свяжетсямолниеносно – а уж там тоже промедления не будет ни малейшего… Ну, а потом,если все удачно завершится… Капитан Смит не из болтливых, а мемуаров, какправило, подобные ему морские волки не пишут. Вряд ли он, уйдя на заслуженныйотдых, станет распространяться обо всей этой истории, и наверняка судьба егоникогда не сведет с некоторыми персонами из российского Генерального штаба илиОсобого отдела департамента полиции. Чересчур уж феерические стеченияобстоятельств потребовались бы… Ни одна живая душа не узнает, что Бестужев,осатанев от безнадежности, сочинил историю, за которую, получи она огласку, могбы и пулей вылететь в отставку без пенсии и без мундира… Обойдется. Главное –выполнить полученный приказ, возможно, и не во всем были неправы господаиезуиты с их знаменитой поговоркой касаемо целей и средств…

Да, ручаться можно, такой штуки еще никто в Охранномотделении не откалывал за все время его существования. Ну, а что прикажетеделать, если не было иного выхода?

Правда, придется изрядно поломать голову, чтобы придуматьдля начальства ту самую «преподнесенную капитану убедительную выдумку» – но этоуже дело десятое и особых трудностей не сулит, еще будет время, несколько днейпридется провести в море, пересекая Атлантику в обратном направлении, а потомеще ехать поездом чуть ли не через всю Европу. В таких условиях можно сочинитьне просто убедительное объяснение, а целый авантюрный роман немаленькогообъема…

Одно-единственное обстоятельство способно загубить весь план– промедление. Если чертовы англичане заволокитят дело (бюрократия – бич неодной лишь Российской империи) если должные инструкции капитану все жепоследуют, но безнадежно опоздают… Менее чем через сутки к нему прилипнет этотзаокеанский краснобай и прохвост, адвокат Лоренс со всей своей честнойкомпанией, и компания эта, без сомнений, может оказаться по-настоящему опасна,ибо в средствах стесняться не привыкла. Нужно, пожалуй что, придумать и пландействий на случай, если британская бюрократическая машина так и не успеетсработать…

– Джонни, мальчик мой, вот вы где!

Бестужев встрепенулся, поднял голову. К нему приближаласьледи Холдершот в сопровождении своей всегдашней свиты – Бедная Родственница иГосподин Маг. Вот только им на сей раз сопутствовала другая пара, самозваный«полковник» по-прежнему неизвестного для Бестужева происхождения и обольщеннаяим перезревшая провинциальная дева. Причем совершенно ясно становилось, чтоони, пользуясь морскими терминами, уже пребывают в составе эскадры,возглавляемой линейным крейсером «Миледи Холдершот», что было для Бестужевачуточку неожиданно.

– У вас был чрезвычайно задумчивый и серьезный вид…

– Задумался о делах, – сказал Бестужев чистую правду.

На некотором отдалении он увидел персону, которую и ожидал –странный юнец, неумелый преследователь. Потоптавшись, он отпрянул к борту икрайне неуклюже притворился, будто с превеликим интересом рассматриваетзачехленную спасательную шлюпку, словно это некое неведомое чудо морское.

– Отрешитесь от них хотя бы на время плавания, –приказным тоном распорядилась миледи. – Познакомьтесь: полковник Капсковиз России…