– Мы, собственно, уже знакомы с господином Фихте, –сообщил мнимый гвардионец, улыбаясь самым доброжелательным образом.

– Вот и прекрасно. Господин Фихте – мисс Роуз Кавердейл,невеста господина полковника.

«Интересно, – подумал Бестужев, склоняясь к ручкеозначенной мисс. – Миледи не проявляет особого расположения к военным, о„полковнике“ отзывалась скорее насмешливо – следовательно, он сам ухитрился ейнавязать свое общество, на что подобные субъекты большие мастера. Ну что же,обычные привычки этаких вот мошенников, стремящихся обрасти немаленьким числомвеликосветских знакомых…»

– Пойдемте, Джонни, – решительно сказала миледи. –Мы все готовы, искали только вас. Вы ведь проявили самый горячий интерес…

– К чему?

– Вот так-так! – воскликнула леди Холдершот. – Вычто, уже забыли? Господин Тинглапалассар считает, что сегодня идеальный деньдля общения с духами великих.

– Ах да, я и запамятовал… – покаянно сказал Бестужев. –Пойдемте, конечно, это должно быть очень интересно и познавательно…

Он готов был сейчас заниматься и не такой чепухой, лишь быне проводить наедине с собой долгие часы тревожного ожидания.

Окна в салоне были тщательно зашторены, за исключениемодного. Остановившись возле него и нетерпеливо теребя спускавшуюся тяжелымискладками штору, господин маг хорошо поставленным голосом возвестил:

– Прошу вас, садитесь, дамы и господа. Рекомендую заранееизгнать все посторонние мысли, особенно скептические – как показала многолетняяпрактика, скепсис и легкомыслие отрицательно влияют на отзывчивость гостей.Наши гости – порождение крайне тонкого духовного плана, они весьма чувствительнык отрицательным эманациям мысли…

«Два мошенника в столь невеликом помещении – это ужечересчур, – подумал Бестужев, усаживаясь по левую руку от миледи. Даже нескажешь сразу, который из них хуже – брачный аферист или теософическийшарлатан, обоих хотелось поручить душевной опеке даже не пристава Мигули, апростого сельского урядника, отроду не читавшего книг вообще, зато, какпоказывает житейский опыт, сохранившего нешуточное здравомыслие…»

Они расселись за круглым столом, покрытым свисавшей досамого пола бархатной скатертью, чрезвычайно удобной для оккультиста-мошенника,навострившегося выстукивать собственным каблуком «послания из мира духов» –Бестужев порой читывал в газетах повествования о спиритических сеансах, в томчисле и о тех, что заканчивались позорным разоблачением медиумов. Насколькоможно догадаться, здесь подобная участь ассирийскому магу не грозит – попричине отсутствия настроившихся на разоблачения скептиков. Не Бестужеву жевыступать в этой донкихотской роли, что бы он ни думал об этаких вот магах…

Леди Холдершот привычно, судя по жесту, водрузила на столладони с растопыренными пальцами – и ее призреваемая родственница повторила этос большой сноровкой. Прочие, как и Бестужев, замешкались.

– Делайте, как мы, – энергично командовала ледиХолдершот. – Коснитесь мизинцем моего, Джонни. Да, именно так…Постарайтесь, чтобы наши пальцы постоянно соприкасались, иначе цепь разорвется…Да, именно так, господин полковник… Не размыкайте пальцев, астральную связькрайне легко прервать, но чрезвычайно трудно бывает восстановить… Итак?

Маг приблизился мягкой кошачьей поступью, всмотрелся:

– Прекрасно… Дамы и господа, прошу вас, выслушайтевнимательно… Как справедливо заметила миледи, астральную связь крайне легкопрервать, но чрезвычайно трудно восстановить, и поэтому приложите все старания,чтобы случайно не разомкнуть цепь… Воздержитесь от каких-либо замечаний напосторонние темы, абсолютно – это тоже способно прервать связь дажебесповоротнее, нежели нарушение цепи… Если пожелаете задать вопрос, произноситеего внятно, но негромко, со всей учтивостью – невозможно предсказать заранее,кто именно решит нас навестить, это могут оказаться крайне уважаемые при жизниперсоны, вплоть до титулованных… Неучтивость оскорбляет духов и побуждает их держатьсяподальше…

Он зажег высокую толстую свечу в вычурном массивномподсвечнике, прошел к окну и задернул последнюю штору. В салоне воцарилсяполумрак, лица, озаряемые зыбким пламенем свечи, показались Бестужеву новыми,незнакомыми, понемногу в помещении стал распространяться диковинный запах,пряный, резковатый – вероятнее всего, свеча была собственным магическиматрибутом ассирийского прохвоста, прихваченным в дальнюю дорогу, вряд ли нароскошном пароходе забота о пассажирах доходила до того, чтобы держать для ихнужд запас оккультных принадлежностей…

Маг подсел к столу, но не проявил ни малейших поползновенийвключить свои руки в пресловутую «цепь». Он выложил на свободное местозагадочный предмет – массивную доску из темного дерева, где располагались покругу искусно выточенные из слоновой кости буквы. Они шли друг за другом не поалфавиту, а хаотично, и Бестужев, скосив глаза, не смог определить с ходу,английский это алфавит или французский. Не немецкий, уж точно – не видно техбукв, что стоят в немецком наособицу и в других европейских алфавитах невстречаются…

– Сосредоточьтесь, дамы и господа…

Вслед за тем обосновавшийся в двадцатом столетии древнийассириец осторожно, словно имел дело с тончайшим стеклом не толще мыльногопузыря, положил в центр буквенного круга треугольник из того же темного дерева,украшенный странным замысловатым знаком из слоновой кости. Теософическоеобразование Бестужева, смело можно сказать, делало первые робкие шаги, и он несмог определить, что это за иероглиф.

Маг заговорил негромким, бархатным голосом, безусловноисполненным просительных интонаций:

– Не соблаговолит ли кто-то из незримо веющих вокругвступить в беседу с искренними адептами, исполненными веры в потустороннее?

Какое-то время ровным счетом ничего не происходило. Потомтреугольник дрогнул под пребывавшими вроде бы в неподвижности пальцами мага,нацелился острым углом на одну из букв, тут же переместился к другой, ктретьей, а там принялся вертеться, словно сошедшая с ума секундная стрелкачасов. Поначалу Бестужев приглядывался с искренним интересом, но быстро понял,что не в состоянии сообразить, какое же слово получается из удостоенныхвнимания треугольника букв – вряд ли и остальные были в состоянии это сделать.Что, конечно же, скептически подумал Бестужев, предоставляет господину магусамые широкие возможности для интерпретации. Нужно признать, искусная работа –полное впечатление, что длинные, нервные пальцы мага тут ни при чем, итреугольник вращается именно что благодаря тем самым спиритическим вибрациям. Нучто же, иные пароходные шулера на Волге способны откалывать фокусы и почище…

Маг возвестил, будто бы даже растерявшись от собственногоуспеха:

– Дамы и господа, нас удостоила общения фавориткаимператрицы Марии Антуанетты принцесса де Ламбаль! Ее высочество, насколько ямогу судить, настроены благосклонно и готовы говорить…