небольшой вотчиной неподалеку от Варанаси, утвердил себя в качестве лидера афганского сопротивления владычеству Моголов в Восточной Индии. В 1537 году Шер-шах вторгся в Бенгалию и осадил ее столицу, Гаур. В ответ Хумаюн спустился по Джамне и Гангу в составе флотилии судов и в сопровождении своих братьев Камрана и Хиндала, с которыми временно наладил мирные отношения. Но вместо того, чтобы направиться к Гауру, он впустую потратил шесть месяцев, пытаясь взять Чунар, крепость Шер-шаха. Эта задержка позволила Шер-шаху окончательно покорить Гаур и захватить его казну, а на вырученные деньги снарядить одну из самых больших армий за всю историю Северной Индии. Уверенный, что вскоре станет султаном, он взял себе титул шаха, то есть царя.

Когда Хумаюн осознал падение Гаура, он попытался вести переговоры с Шер-шахом о разделе власти, но они не смогли договориться о том, кто будет править Бенгалией. Добравшись до Гаура, он увидел опустошенный город. И вновь могольский император отвлекся от укрепления своего политического преимущества, на этот раз на «светлолицых дев Гаура, его умелых служанок, а также уединенные сады и освежающие пруды».

Пока Хумаюн предавался всяческим удовольствиям в своем гареме в Гауре, его сводный брат Хиндал взял приступом Агру – столицу империи Моголов – и там объявил себя императором. В это время Камран вернулся в Пенджаб, но вместо того, чтобы помочь Хумаюну одолеть противников в Северной Индии, он сговорился с Хиндалом о том, как разделить между собой владения. Дела продолжили ухудшаться, когда Шер-шах воспользовался смутой при могольском дворе и напал на армию Хумаюна при Чаусе в сезон дождей 1539 года. Камран и Хиндал проигнорировали просьбы брата о помощи, считая его безнадежным. Три месяца прошли в обоюдном укреплении позиций и фальшивой дипломатии, которая закончилась в июне 1539 года, когда военные Афганистана предприняли внезапное нападение и обратили армию Хумаюна в бегство. Отступая через полноводный Ганг, Хумаюн свалился с коня. Его спас один из водоносов, бросив ему надутый бурдюк из козьей шкуры, как спасательный круг. Этот слуга позднее был вознагражден: на один день его сделали царем.

Следующая встреча двух армий произошла под Канауджем, в долине Ганга. Деморализованная и измученная лишениями, армия Моголов ударилась в панику и бежала. «Это было даже не сражение, а просто бегство, потому что никто из друзей или врагов не был даже ранен, не выстрелила ни одна пушка, ни одна пищаль», – жаловался затем один из военачальников Хумаюна. И снова императору Моголов пришлось бежать, но на сей раз он переправлялся через Ганг на слоне и отступил в Лахор. По воле Шер-шаха потери при Панипате были отомщены. Всего через 11 лет правления на субконтиненте династия Моголов была поставлена на колени.

Лахор недолго служил убежищем для Хумаюна. Когда Шер-шах стал угрожать городу, Хумаюн стал думать о том, чтобы уйти в Кабул. Но афганская столица находилась под властью Камрана, и Хумаюну не оставалось ничего иного, как идти на юг, в Синдх, в надежде перегруппировать свою армию и отбить свое царство. Пока Камран и Аскари оставались в Афганистане, непоколебимо сплотившись против Хумаюна, Хиндал вместе с изгнанным императором собирал силы. В 1541 году Хумаюн женился на Хамиде (1527–1604), дочери наставника Хиндала. Год спустя, перейдя через пустыню Тар в разгар летнего зноя и добравшись до Умаркота в Синдхе, она родила мальчика, названного Акбаром, которому суждено было стать величайшим императором династии Великих Моголов. Оставив ребенка в Кандагаре, Хумаюн выступил на запад через Афганистан и наконец добрался до Герата, которым управлял шах Тахмасп – персидский правитель из династии Сефевидов. В июле 1544 года Хумаюн прибыл ко двору Тахмаспа в Казвин, который находится на территории современного Ирана. Шах предложил ему покровительство с условием, чтобы император и его спутники примкнули к шиитской ветви ислама. Кроме того, в цену покровительства входил алмаз «Кохинур».

В сентябре 1545 года, использовав войска и средства шаха Тахмаспа, Хумаюн возглавил могольско-персидскую армию, которая захватила у Аскари Кандагар. Через три месяца в Кабуле потерпел поражение Камран. За последующие восемь лет Камран четыре раза безуспешно пытался отбить город. Во время последней попытки его схватили и привели к Хумаюну, который приказал его ослепить. Говорят, Камран умолял тюремщиков убить его. Когда те отказались, то он стойко перенес выкалывание глаз. Затем Камрана по его просьбе отправили в паломничество в Мекку, где он и умер в 1557 году.

Пока Хумаюн отсутствовал, Шер-шах проявил себя способным правителем: при нем царство было надежным, богатым и хорошо управлялось. Он преобразовал армию, улучшил систему сбора доходов, привязал размер налогов к объему собранного урожая и обуздал коррупцию. Он благоустроил и продлил Великий колесный путь, доверив обеспечение его безопасности местным вождям. Вдоль дороги посадили деревья, на расстоянии дня пути построили гостевые дома (караван-сараи), которые обслуживали индуистов и мусульман. Также Шер-шах ввел в обращение стандартизированную серебряную монету под названием рупия, которая стала предшественницей современной валюты Индии и Пакистана. Но планы Шер-шаха основать афганские колонии в Раджастхане, Малве и Бунделкханде так и не осуществились. В 1545 году, когда он пытался взять раджпутскую крепость Калинджар, внезапно взорвались боеприпасы, и взрыв убил Шер-шаха на месте. Перед смертью он распорядился построить усыпальницу в Сасараме. На то время это была самая большая в Индии усыпальница мусульманского правителя.

Любимая народом Разия выезжала с открытым лицом, в шапке и плаще, «чтобы показаться на людях»

Вслед за смертью Шер-шаха пришел кризис наследования, пятеро правителей один за одним быстро сменили друг друга, и Хумаюн решился вернуть свои владения. В 1555 году его войска разбили армию сына Шер-шаха при Сирхинде, в Пенджабе. К середине года пал Дели. Спустя 14 лет империя Бабура была восстановлена.

У Хумаюна не осталось времени, чтобы закрепить результаты своей победы. В январе 1556 года, всего через шесть месяцев после взятия Дели, он стоял на крыше своей библиотеки в крепости Пурана-Кила, спрашивая у астрологов, в котором часу взойдет Венера. Услышав зов муэдзина, он поднялся, наступил на полу одежды и упал с крутой лестницы, ударившись головой. Он скончался через несколько дней, произнеся последние слова: «Я внимаю священному призыву».

Величайший из моголов

Акбару (1542–1605), сыну Хумаюна, было всего 13 лет, когда умер отец. Попечителем и воспитателем Акбара был Байрам-хан (1501–1561), военачальник, напутствовавший Хумаюна в отвоевывании Индии. В точности совпавший во времени с королевой Англии Елизаветой I, Акбар вошел в историю как величайший правитель из династии Великих Моголов, а некоторые историки поднимают его статус до величайшего правителя Индии. В «Открытии Индии» Неру характеризует правление Акбара как «культурное слияние индусов и мусульман в Северной Индии» [21]. Во время правления Акбара «могольская династия твердо закрепилась как подлинно индийская династия».

Хотя Акбара принято выставлять образцом умеренности и терпимости, первые годы его правления были особенно кровавыми, даже по меркам Южной Азии. Всего через несколько месяцев после воцарения Акбара на Дели напал Хему – индус, торговавший селитрой, который выдвинулся из рядовых солдат и встал во главе армии Сури. Войско Акбара, намного превосходящее по численности военную машину Хему, встретилось с ней при Панипате. Поэт конца XVI века Падмасагара описывает молодого правителя как «летящего над армией Суров, словно звезда Канопус, падающая в океан. Поразительно, что воины врага лишались силы, едва услыхав слог его имени, а своему войску он обеспечил бессмертие, которое было подобно океану, наполненному вкусом победы». Страх помог ему, помогла и удача. Она сберегла армию Моголов, когда стрела попала в глаз Хему и его войско в панике бросилось бежать. Хему схватили и привели к Акбару. Байрам-хан позволил молодому правителю обезглавить пленника. Так Акбар стал гази, бойцом священной войны.

Любимая народом Разия выезжала с открытым лицом, в шапке и плаще, «чтобы показаться на людях»

Когда Акбар утвердился в своей независимости, его отношения