– Мы просто гуляли… – встряла робко я, не зная, куда себя деть от неловкости.

Лэйнар полоснул по мне гневным взглядом и продолжил сверлить зрачками Дезмонда. И стало обидно, как если бы мне опять указали место на коврике. Лучше б улыбнулся, как вчера, я же ничего вообще не сделала… кроме запретной магии… Но я не знала…

– Мы просто гуляли, сказала же девочка, – хмыкнул рыжий, от души забавляясь. – Так что можете, командир, спокойно отправляться гонять нарушителей, а то столько вокруг не арестованных. – Он приложил ладонь ко рту и громким шёпотом добавил: – Шары-тамлины несвежую травяную дрянь предлагают, разит за версту. Рекомендую поговорить с хозяином.

Лэйнар процедил:

– Зубы не заговаривайте, господин Таббат. Отвечайте!

– На случай, если у вас отшибло память, любуйтесь. – Могул с издевательской ухмылкой развернул ладонь, на которой засверкал зелёный голографический шар. – Дипломатический иммунитет. К тому же, я ничего не нарушил.

– Мне доложили. Были свидетели практики запретной магии! Я так вас засажу, что никакой иммунитет не поможет!

– Мечты! Или сядем втроём, господин Рамма?

– Что ты мелешь? – прогремел Лэйнар.

– Думаю, ты в курсе, что, – подмигнул Дезмонд. – Если кто-то не знает, что делать с подопечной, готов забрать себе! Такая красавица! Я с первого взгляда влюбился. Переоформим опекунство? Хэй, командир, а что такое с вашим лицом?

Я почувствовала, что краснею и готова провалиться ещё в одну шахту: «Господи, что Лэйнар подумает? И что, на его взгляд, мы делали в кустах?..»

Но тут Лэйнар рыкнул на Дезмонда:

– Не городи чушь!

Тот вытаращился возмущённо и показал на меня рукой, как на скульптуру:

– А что, в неё нельзя влюбиться?

– Нельзя! – рявкнул Лэйнар.

Рычание и возню я услышала уже себе в спину. Кажется, запахло гарью. Вот и пусть дерутся без меня: один петух с крыльями, другой – без.

Как он мог такое сказать?! Да ещё так громко?! Мне в лицо?! Хам! Лайнер подбитый! А сам улыбался вчера, как нормальный! А я… я…

К горлу подкатил ком. Но я тряхнула головой и сжала кулаки: нет, не расплачусь больше! Не дождётся! И пусть свои красноречивые взгляды оставит при себе. Я побежала прочь. Свернула за дерево, увидела лестницу и бросилась к ней. Люди расступались. Я неслась вниз по ступеням.

Ненавижу! Ненавижу! Высокомерный, дурацкий Лайнер! И минуты больше не проживу с ним под одной крышей!

На десятом пролёте я запыхалась, заболели мышцы ног. Мужчины и женщины в похожих одеждах, как трудолюбивые китайцы, мало обращали на меня внимание. У кого в руках корзины, у кого свёртки. Я склонилась над перилами, переводя дух. В висках стучало с непривычки. Вот так и похудею…

И вдруг я поняла, что Лэйнар говорил мне вчера про цветы на голове. А ведь я же, когда музыку слушала, тоже представляла картины из моей последней сказки. То есть он видел мою так называемую магию и не предупредил? Надеялся так от меня избавиться и засадить в изоляцию?

В душе всё перевернулось, сердце стало тяжёлым, как слипшийся мартовский снежок.

«В меня нельзя влюбиться»… То есть, на его взгляд, вообще никому, настолько я жуткая?

Какой же негодяй! Можно в меня влюбиться! Очень даже! Но жить я с ним не буду.

Я осмотрелась. Ну и куда теперь? Дурацкий-дурацкий мир!

Решение созрело по частям: пойду в контроль равновесия, найду мастера Брайата, пусть поселит меня с людьми. К примеру, двор мести в большом и дружном семействе Давы Мираны. Или к дикарям, подальше от крылатых стражей. Там хоть поем по-человечески…

Я отлепилась от деревянного поручня. И тут над ухом раздалось:

– Не лезь под ноги, когда другие работают!

Кто-то с силой толкнул меня. Я отлетела на несколько ступеней вниз, больно ударившись о перила. Ойкнула и чуть не расплакалась. От меня удалялся по лестнице вверх крепкий парень в простых холщовых одеждах с двумя большими корзинами в руках. Пот стекал ручьями по его смуглой шее, к ней прилипли каштановые вихры. Мозолистые пятки в кожаных шлёпанцах. Шлёп-шлёп. Парень ещё и выругался в мой адрес, сплюнув.

Я разозлилась и представила, будто он летит задранным носом вниз. И тут же деревянная ступенька перед его ступней вздыбилась, как «лежачий полицейский». Парень споткнулся и упал плашмя.

Под глухой стук красных плодов, скатывающихся вниз, я поняла, что натворила, и в ужасе рванула за дерево. Спряталась в раскидистых ветвях. По спине прокатилась холодная капля пота: стражи лаэры могли отследить всплеск магии. О нет! Какая же я дура! Надо бежать!

Я попятилась к поросли у скалы под громкие проклятия местного. На лестнице образовался затор. Я обернулась. Увидела узкий лаз в скале. Юркнула туда. Он расширялся. Я развернулась и пробежала по тоннелю, пока не споткнулась сама и не скатилась по жёлобу во влажный мрак и тесноту. Уткнулась лбом во что-то, благо не ушиблась.

Ощупала в растерянности стены вокруг себя. Тупик.

О, Господи, мне ещё застрять здесь не хватало! Я встала на четвереньки в полной темноте, задела брелок, который мне дала Дава Мирана, тот засветился голубым. Вверху послышались голоса, словно кто-то меня искал.

Да, да! Говорят: «Где она?!»

С холодком ужаса по спине я прикрыла ладонью магический навигатор и прошептала: «Меня здесь нет, просто нет». Затаилась и закрыла глаза. Хоть бы камни экранировали мой сигнал, как мобильную связь в подземном переходе! Ну, пожалуйста! Стоп, и об этом думать не стоило! Вдруг мои мысли вместе с эмоциями устраивают в этом мире какую-то петрушку? Надо было успокоиться и не думать.

Меня ожидал сюрприз: не думать не получалось. Шарманка в моей голове бубнила, как бешеная обезьяна, то о том, то об этом. Сердце ухало барабаном. Я сжала голову ладонями и зажмурилась изо всех сил. Но мысли продолжали лезть, как фарш из мясорубки. И почему при рождении мне не выдали инструкцию, как отключать этот чёртов мозг? С другой стороны, если мыслительная деятельность остановится, я стану овощем…

Я в отчаянии опустила руки, моргая в темноту.

Может, стоило узнать, как у них оборудованы тюрьмы?

Силясь ничего не представлять, я уставилась в мрачную скалистую стену и принялась просто рассуждать о ней. Желобок, выступ, вмятинка и так далее. Помогло. Скоро снаружи всё затихло, слышен был лишь стук моего сердца и журчание чего-то справа.

В мокрых и, наверное, грязных штанах, я показалась себе жалкой. И почему я попала именно в такой мир? Спокойно жила, никого не трогала, придумывала сказки и была от этого счастлива! Не сиделось мне за компьютером, понадобились слава и популярность…

А теперь, как правильно сказал Дезмонд, всё моё естество стало вопреки правилам лаэров. Что я без моего воображения? Скучная, обычная, неуверенная в себе, не ахти какой внешности девица.