– Конечно! – усмехнулась она. – Зачем? Кто спрашивает у пса придорожного: «Как ты живёшь? Рад? Счастлив?». Палку принёс? Удобно. Сдох? Значит, сдох.

Что она такое говорит?!

Пауза. Громкий вздох.

– А кто вас вообще добрыми назвал, господа лаэры? – От её взгляда по душе скребнуло. – Или сами себя? Перья почистили, крылья расправили, нимб пририсовали, и здорово! Уже не диктаторы, а спасители мира! А от чего вы его спасаете? Вот лично ты? Совесть не колет?

У Лэйнара перехватило дух. Он мгновенно вскипел, словно безобидная на вид человечка сковырнула корку на ране, под которой пекло.

– Совесть? Колет. За те жизни, что не успел спасти! Их триста восемьдесят пять. Я их считаю. А что спасать не надо, скажи младенцам, которых пожирает огонь! – рыкнул он. – Или старикам, провалившимся в трещины в земле! Или деревням, которые атакует стая взбесившихся от аномалий хищников! Мне стыдиться нечего, поняла?

Лэйнар сжал кулаки. Ушёл бы прочь, если б разговор был закончен.

Оля убрала мокрую прядь за ухо. В расширенных глазах – осознанная боль.

– Мне жаль. Сказала лишнее… – Она опустила голову. Сплела пальцы и произнесла в залитый водой пол: – Ты бы отказался от меня, командир. Какими-то, уж не знаю какими способами. Потому что я не умею не пользоваться воображением. Я рецепты на кухне придумываю, если книги в расчет не брать. И слоганы рекламные. И ролики. Я просто человек творческий, даже в детстве ни секунды без сказок не сидела: цветы у меня разговаривали, камешки оживали, кошки по радуге прыгали на картинках… Так что я прожжённая рецидивистка по-вашему, уже не исправить. При всей красоте это самый ужасный, отвратительный мир, в который я только могла попасть. Насмешка вселенной.

Оля сгорбилась, обхватила себя руками.

– Прости, я тут жить не смогу…

Один вздох. Оля задрожала, как тогда, у шпиля, и вдруг зыбкие вибрации разошлись от неё, как круги от камня, брошенного в воду. В это мгновение Лэйнар понял, что ещё не спас её. Девочка из другого мира, уязвимая сейчас, будто без кожи, в самом деле могла стать номером триста восемьдесят шесть в любой момент.

Незаметным глазу движением ладоней он замкнул на себе искажения пространства. Вовремя: её отчаяние начало бить в грудь, как волны прилива. Ничего себе! Лэйнар бесшумно раскрыл крылья, от кончика до кончика создал над девушкой экран-купол. Импульсом включил защитные контуры дома, превратив его в слепое пятно для внешнего мира. И только потом шагнул к ней.

– Всё будет хорошо, – сказал он.

Она сжалась в комок, едва мотнув головой. Покалывание в его пальцах, словно знак приближающейся грозы. Плохо дело. И тогда Лэйнар поднял ладони, направляя на истерику успокаивающий свет. Сосредоточился на Олином дыхании, сонастраивая со своим. «Вдох-выдох, вместе. Ну давай. Тише… тише… Умница».

Разрушительная буря в пространстве начала стихать.

– Мы что-нибудь придумаем, – вслух сказал Лэйнар.

Медленно опустил руки и крылья, чтобы она не испугалась магии.

– Спасибо, не нужно… – пробормотала она, по-прежнему глядя себе в колени.

– Тшшш…

– Энергия ведь не бесконечна. Оставь, пожалуйста, на стариков и младенцев. Ты важен. А я – лишнее существо, неучтённый ноль со знаком минус… в который невозможно влюбиться…

Стоп, что?! В этом всё дело?

Лэйнар едва не рассмеялся от облегчения.

– Ты неправильно меня поняла, – выдохнул он. – Я совсем не то имел в виду.

Оля моргнула. Маленькая, глупая, красивая.

– Разве тут возможны разночтения?

– Лаэру нельзя. По закону, – пояснил Лэйнар.

Она облизнула губы от волнения, поднимаясь ему навстречу. Они оказались рядом. Слишком близко, ещё и дышали в унисон.

– А без закона? – спросила она, глядя ему в губы.

– Можно.

Она взглянула на него наконец-то, и Лэйнар почувствовал, как вспышку, вибрацию из центра её груди, только это была уже не истерика. Воздух заискрился вокруг, словно в него подбросили горсти золотой пыльцы, стал сладким и наполнился ароматом цветов.

– Меня сейчас арестуют? – спросила Оля.

– Нет.

– Но ведь это оно… – прошептала она, окидывая взором искры в воздухе. – Да?

– Да. Но я уже кое-что придумал.

Я даже не поняла, почему он так быстро сменил гнев на милость, но теперь из его карих глаз веяло спокойствием. Он был нерушим, как скала, – не то что я, готовая сползти от переизбытка эмоций на пол, копируя подушко-гриб.

– Тебя не арестуют. Любую магию можно контролировать. Я научу тебя, – сказал Лэйнар.

– Правда? – изумилась я, и вдруг до меня дошло: – А это законно?

– Нет.

Сердце ухнуло. Он был рядом; ни руки, ни тела не соприкасались, но я чувствовала его тепло. Отступить ни на миллиметр было совершенно невозможно, и я пробормотала:

– С моей стороны глупо отказываться, но ты точно уверен, что тебе это нужно?

– Придётся, раз уж в подопечные досталась рецидивистка… – в глазах ангела заплясали черти.

Я смутилась и с виноватой улыбкой развела руками.

– Ты ещё можешь заявить ноту протеста. Наверное…

– Присягу не возвращают, как просроченный товар. – Лэйнар стряхнул с бедра собственное белое пёрышко и отошёл от меня. Бросил на пол чистое полотенце и добавил словно между делом: – Моя обязанность – научить тебя жить в новом мире. Сделаем это с поправкой на твои особенности. Только и всего.

– Прости, я какая-то неправильная. Но это не специально…

– Исключения из правил правильными быть не могут, – парировал Лэйнар и, как обычный смертный, вытер лужу. – Так что, будешь учиться?

– Буду, – с готовностью кивнула я.

– Только это не быстро и не сразу. Моё условие: пока не научишься, из дома ни ногой.

– Это ясно. Я не тороплюсь из изоляции в изоляцию.

– Об обучении никто не должен знать. Тем более Дезмонд Таббат, который…

– Я поняла. Конечно! А можно спросить: кто он такой?

– Правая рука могульского дипломата, манипулятор, интриган, провокатор, а также сильнейший маг. Таббат ничего не делает случайно и то, что он оказался рядом с тобой на плато…

– Оу… – озадачилась я.

Лэйнар не стал договаривать.

– Кажется, у вас не очень отношения, да?

– Я бы сказал, что он – мой враг, но это слишком большая честь. Просто держись от него подальше.

– Хорошо.

– Он тебе никакой дряни сказать не успел? – нахмурился Лэйнар. – Что он вообще от тебя хотел?