Запрещать творчество – это очень жестоко! Вот почему люди в Нижнем Аэранхе не улыбаются толком и недовольны властью лаэров, даже не осознавая, что их не устраивает. Теперь я бы первая возглавила революцию, потому что если без конфет ещё прожить можно, то без воображения, замыслов, вкусных идей и радости, когда что-то получается, останется только тускло существовать.

И чего вообще можно ждать от Лэйнара? Он принадлежит к расе, которая запрещает другим самое прекрасное, что может быть. По сути, в творчестве лежит развитие, а любви нет там, где всё против него. Вывод? Лаэры не знают любви. И не важно, как они называют отношения между собой, наверняка в них тоже всё разграничено законами и стерильно. Хотя внешне очень красиво, конечно. Но не по-настоящему.

От тоски захотелось есть, желательно тортика и пирожных, гамбургер тоже подошёл бы.

Но это далеко, в моём чудесном обычном мире. А смогу ли я вернуться обратно? Как это сделать не знают даже высшие маги. А могулы? Может, они могущественнее?

Я потёрла влажные ладони. Похоже, я не просто сижу в этом мрачном тупике, вся моя жизнь именно в нём и оказалась. Какая прекрасная метафора!

Я достала последнюю конфету из кармана, покрутила и засунула обратно. Оставлю на чёрный день. Ещё чернее этого, если такое вообще возможно. Я поёрзала.

Домашней болонкой я быть не смогу. С неуместной внезапной влюблённостью в Лэйнара разберусь как-нибудь, уже сколько раз получалось! У меня сердце-трансформер разбивается-собирается, разбивается-собирается. Жить у людей без творчества смогуможно, но плохо. А если перебраться к могулам? Может, у них всё иначе? Хотя Дезмонд Таббат – довольно ушлый товарищ, палец в рот не клади, откусит и замаринует, скажет, что так и было.

А что я знаю про дикие земли Медатора? Драконы, извержения вулканов, джунгли, – мне там не выжить.

Колени затекли. Вечность здесь не просидишь. Я ещё раз прислушалась и ткнула пальцем в местный навигатор. Он не прореагировал, связи за толщей камней действительно не было.

Я вздохнула и начала карабкаться из своей дыры обратно. А затем из-под ветвей раскидистого дерева. Наконец, солнце плюнуло мне лучами в лицо, я сощурилась, кто-то засмеялся.

– Чумазая какая, гляньте-ка! Эй, дева, ты откуда? – послышалось со всех сторон.

Я втянула голову в плечи и, щурясь, направилась к развилке. Тень с неба закрыла беспощадное солнце. Люди замолчали и расступились. Даже не поднимая головы, я знала: это Лэйнар.

– Оля, ты где была? Я искал тебя! – Он встал передо мной и опустил крылья.

– Не трогайте меня, испачкаетесь. Я вызову возницу.

В лицах людей на лестнице, одинаковых, как у китайцев, выразилось недоброе недоумение. Ну да, возница – это дорого, значит, я богата, хоть и чушка, и со мной носятся ангелы. Столько поводов не любить!

Лэйнар молча подошёл и подхватил на руки. Вырываться было глупо, руки девать некуда, пришлось положить ему на плечи и зажмуриться. Не хочу видеть, не могу. Он оттолкнулся от площадки. Мы взлетели в воздух, ткань противно облепила моё тело под потоками ветра.

– Куда? В тюрьму? – спросила я ему в шею.

– Домой, – ответил он.

– Что по сути одно и то же! – буркнула я.

А он прибавил скорость.

Едва Лэйнар опустил меня на траву, раскрыв вход в дом, я пискнула, что мне надо в душ и спаслась бегством от измазанного о мою грязную одежду лаэра. Невозможно одновременно ненавидеть и… Он был слишком горячий… Прижимал к себе, но только по одной причине: чтобы не выронить. Нет, это невыносимо!

Я вбежала в свою комнату, обмотала ручку двери арагвом и велела тому:

– Не шевелись!

Крошечные хоботки в розоватом пластике зависли в недоумении. Кажется, их никто ранее морским узлом не завязывал. Но замков тут не предполагалось и даже стула под ручку подставить. А мне категорически нужно было побыть одной, чтобы не разорвало, как подушко-гриб вчера.

Но я и намокнуть в душе-гейзере не успела, как дверь содрогнулась от стуков:

– Оля! Есть разговор! Я вхожу! – прогремел Лэйнар.

Я подскочила, чуть не поскользнувшись на мраморе, и выкрикнула:

– Нет! Я не одета!

– Так оденься! Сейчас! Нам надо поговорить! – а судя по голосу, четвертовать на месте.

Горячая струя гейзера ударила мне в глаз. Я выскочила из ванны, оставляя за собой потоки воды. Засуетилась, абы как вытираясь на ходу полотенцем. Не прошло и пары вздохов, дверь опять дрогнула. Господи, он собирается её высадить! Арагв испуганно вытянулся и начал сползать на пол, как прокисшее тесто. Предатель!

Я в очередной раз поскользнулась, ткнула ладонью в мерцающую стену и выдрала из лениво раскрывающегося на кубики шкафа белую хламиду. Что-то типа платья с капюшоном. Дрожащими руками натянула на себя. Тонкая ткань мгновенно приклеилась к влажному телу. Да чтоб её! Но моему опекуну всё равно, в неглиже или нет не достойный любви покемон по имени Оля! Ненавижу!

Я судорожно вздохнула, на грани всхлипа. И под нетерпеливо-грозное «Оля!» накинула на плечи золотистый палантин, чтобы хоть грудь скрыть. Арагв шлёпнулся на пол. Дверь открылась. Лэйнар наступил на арагв. Тот издал хлюпающий звук и раскатался по полу, готовый стать лавашом.

Лэйнар поскользнулся на влажных плитах. Выругался, но не упал. Крылья помогли.

Я отбросила мокрые пряди с лица, и мы с ним встретились взглядами.

Да, можно было не одеваться… С такими молниями в глазах он явно пришёл рубить мне голову с плеч. Я отступила к стене. Ангел судного дня встал напротив, отрезав пути к отступлению.

– Что это было, Оля?! – прорычал он.

– Душ.

Крылья закрылись, но меньше и добрее от этого Лэйнар не стал.

– Я не о лужах на полу! Что ты натворила на плато Айдорато?! Что ты делала с Дезмондом Таббатом?!

Он не кричал, но от его голоса все струны во мне натянулись, – мгновение до взрыва.

– Ты использовала запрещённую магию?! – Он навис надо мной.

Дзыньк. Струны лопнули. Я сжала кулаки и вскинула подбородок:

– А я откуда знаю?! Ты сам сказал, что магии во мне нет! Солгал?

Лэйнар посмотрел с прищуром, но гнева стало на толику меньше.

– Я никогда не лгу.

– Угу, и это была ложь номер один. – Я посмотрела на него с вызовом, потому что терять мне было нечего. – Какая магия?! – Я ткнула ему в нос ладони с растопыренными пальцами. – Смотри! Если бы я могла шарахнуть файерболами, сейчас бы шарахнула! Не сомневайся! Но я не умею! Вы все в своём уме? Ты? Этот Дезмонд? Стражи? Я просто видом восхитилась и дорисовала его в воображении, потому что так было похоже на сказку, которую я придумывала! Вот вам и магия номер один, два и три! Или у вас тут пейзажами запрещено любоваться?! Что ещё запрещено? Дышать?