Казалось, все вокруг предельно сосредоточены на том, чтоделают, — все, кроме меня. Я не свожу с него глаз, а он говорит на языкеангелов.

Страх и ревность были вытеснены одиночеством. Ангелы нашлисебе собеседника, а я стояла одна.

Не знаю, что побудило меня попытаться заговорить на этомстранном языке. Быть может, острейшая необходимость встретиться с ним,встретиться и рассказать о том, что ощущаю. Быть может, я нуждалась в том,чтобы моя душа вела беседу со мной — сердце мое было переполнено сомнениями, имне были нужны ответы.

Но я не знала толком, что делать, — росло и креплосознание того, как я нелепа. Но рядом со мной, вокруг меня стояли люди —мужчины и женщины, старики и молодые, духовные лица и миряне, монахини истуденты. Их близость придала мне сил, и я попросила Святого Духа даровать мнесил для преодоления препоны страха.

«Попробуй, — сказала я себе. — Достаточно открыть роти набраться храбрости для того, чтобы произнести слова, которых не понимаешь.Попробуй».

И я решила попытаться. Но прежде попросила, чтобы эта ночь,сменившая такой бесконечно-длинный День, что я толком и не помнила, когда же онначался, стала для меня ночью богоявления.

И Бог, казалось, внял моей молитве. И слова сталивыговариваться легче, и постепенно они теряли черты человеческого языка. Стыдуже не так терзал меня, а уверенности в себе прибыло, и язык сделался послушени поворотлив. Я по-прежнему не понимала ничего из произносимого мной, но моейдуше эти странные слова были внятны.

Я испытала прилив ликования оттого, что набралась храбростии произношу бессмысленные слова. Я была свободна, я не нуждалась больше в том,чтобы искать или давать объяснения моим поступкам. Эта новообретенная свободавозносила меня к небесам — туда, где всепрощающая Великая Любовь, рядом скоторой никогда не почувствуешь себя покинутой, снова раскроет мне объятья.

«Мне кажется, я вновь обретаю веру», — подумала я,удивившись всем тем чудесам, что способна творить любовь. Я чувствовала —Пресвятая Дева держит меня на руках, укрывая и согревая своим одеянием.Неведомые слова все легче и проворней срывались с моих губ.

Я заплакала, сама не понимая причины слез. Радость заполниламое сердце, затопила всю меня без остатка. Она была сильней страхов, сильнеймоей убогой правоты, сильней стремления поставить под контроль каждую секундумоей жизни.

Я сознавала — эти слезы ниспосланы мне свыше, ведь еще вшколе монахини внушали мне, что в миг наивысшего подъема святые плачут. Яоткрыла глаза, созерцая темное небо, почувствовала, как слезы перемешиваются соструйками дождя. Земля была жива, нисходящая с высот вода несла с собой чудогорних вершин. Мы были частицами этого чуда.

— Как хорошо, Бог может быть женщиной, —произнесла я вполголоса, покуда остальные пели. — Если это так, то именноЕго женский лик научил нас любить.

— Давайте помолимся «шатрами», — сказал священник,тотчас повторив эту фразу по-испански, по-французски и по-итальянски.

Я снова почувствовала, что сбита с толку и не понимаю, чтопроисходит. Кто-то приблизился ко мне, обвил рукой мои плечи. Кто-то другойобнял с другой стороны.

Обнявшись, мы ввосьмером образуем круг, наклоняемся впередтак, что наши головы соприкасаются.

Это и в самом деле похоже на живой шатер. Дождь усиливается,но никто не обращает на это внимания. Поза, в которой мы стоим, требует всегонашего внимания и тепла наших тел.

— Пресвятая Дева Непорочно Зачавшая, помоги моему сыну,сделай так, чтобы он нашел свой путь, — говорит мужчина, обнимающий менясправа. — Прочтем «Аве Мария» для моего сына.

— Аминь, — отвечают остальные, и восемь голосовначинают молитву.

— Пресвятая Дева Непорочно Зачавшая, просвети меня,ниспошли мне дар целителя, — произносит женский голос из нашего«шатра». — Прочтем «Аве Мария».

Снова звучит «аминь», и следом — молитва. Каждый извосьмерых излагает свою просьбу, и все поддерживают ее своей молитвой. Яудивляюсь самой себе — потому что молюсь, как ребенок, и, как ребенок, верю,что нам будет дарована благодать.

На долю секунды установилась тишина. Я поняла, что пришелмой черед обратиться к Деве с молитвой. В других обстоятельствах я умерла бы состыда — и ничего бы не сумела из себя выдавить. Но здесь было Присутствие, ионо придавало мне уверенности.

— Пресвятая Дева Непорочно Зачавшая, научи меня любить,как любила Ты, — слышу я свой голос. — Пусть эта любовь крепнет вомне и в том, к кому она обращена. Прочтем «Аве Мария».

Мы молимся вместе, и вновь приходит ко мне чувство освобождения.Столько лет боролась я против собственного сердца, ибо страшилась печали,страдания, забвения. Но я всегда знала, что истинная любовь — превыше всегоэтого, что лучше умереть, чем перестать любить.

Однако мне казалось, что лишь другие наделены отвагой,необходимой для этого, а у меня ее нет. И только сейчас поняла — есть! Еслидаже любовь несет с собой разлуку, одиночество, печаль — все равно она стоиттой цены, которую мы за нее платим.

«Нельзя думать только об этом, я должна сосредоточиться нацеремонии». Священник, который вел нашу группу, попросил разомкнуть кольцо исказал, что теперь мы будем молиться за болящих. Люди молились, пели, танцевалипод дождем, славя Господа и Пречистую Деву. Время от времени все начиналиговорить на неведомых языках, покачивая из стороны в сторону воздетыми ввысьруками.

— Тот из нас, у кого хворает невестка, пусть знает, чтоона выздоравливает, — в какой-то момент сказала женщина.

Возобновились молитвы, а вместе с ними — песнопения и танцы.Время от времени раздавался голос этой женщины:

— Тот из нас, кто недавно потерял мать, пусть крепковерует, что она пребывает в царствии небесном.

Позже он рассказал мне, что это и есть дар пророчества, чтонекоторые люди обладают свойством предчувствовать, что сейчас происходит затысячи миль от них или что вскоре произойдет.

Он так никогда и не узнал об этом, но я верила в силуголоса, говорившего о чудесах. Я ждала, что эта женщина вот-вот скажет о любвидвоих из нас, я надеялась, что она возвестит — эту любовь благословили всеангелы, святые, Бог и Богиня.

Не знаю, сколько продолжалось это радение. Люди вновьпринимались говорить на неведомых языках, пели, танцевали, воздев руки к небу,молились за ближних своих, просили ниспослать чудо, свидетельствовали, чтоблагодать снизошла на них.

И наконец священник, руководивший церемонией, произнес: