— И кто же она? — тут же заинтересовался Стас.

— Пока не знаю. Выясню — сразу сообщу. Куда ты сейчас?

— Регина Никонова подарила мне на память свой снимок,хочу подъехать в гостиницу, показать служащим. И к родителям Паши Локтева ещенадо успеть.

— Дерзай, — коротко напутствовал его Пучков.

Вероника Матвеевна сидела на диванчике и вязала крошечныйрозовый носок. Стас с сомнением поглядел на творение ее рук и осторожноспросил:

— А это для кого?

— Ты не поверишь. У меня скоро родится внучка.

— Внучка? — глупо переспросил Стас. — Неможет быть! Внучки бывают у бабушек.

Вероника Матвеевна удовлетворенно хмыкнула:

— Надеюсь, жена покормит тебя как следует?

— Я не домой, — вздохнул Стас. — Мне ещепредстоит один трудный визит.

Через полчаса он уже стоял возле квартиры Локтевых и жал назвонок. Дверь открыла невысокая женщина с невыразительной внешностью и тусклымиглазами. Стас представился. Женщина покорно отступила, пропуская его вквартиру.

— Выпейте со мной кофе, — предложила она. —Меня зовут Людмила Ивановна.

— А ваш муж? Он дома? — спросил Стас, озираясь посторонам.

— Олег? — Женщина обернулась к нему и дажеприостановилась от неожиданности. — Олег умер несколько лет назад. Выразве не знали?

Стас не знал. Выходит, отец Павла Локтева уже ничего нерасскажет. Зря он проездил. Только потревожил старые раны.

На комоде в просторной гостиной стояли две фотографии вкартонных рамках — муж и сын. Лицо Павла Стасу было знакомо, поэтому оностановил свой взгляд на снимке Локтева-старшего. Тот выглядел молодо и задорносмотрел в объектив из-под светлой волнистой челки.

— Муж никогда ничего не рассказывал вам о собственныхпоисках сына? — спросил Стас, когда они уселись за стол и вооружилисьчайными ложечками.

— Да нет. Он вбил себе в голову, что когда-нибудь Пашавернется. Что он просто.., ну, как это? Захотел вольной жизни.

— У Паши не было никаких проблем? — осторожноспросил Стас.

— Он был слишком.., идеальным, — наконец сказалаона. — Я всегда полагала, что это и есть самая большая его проблема. Помоему разумению, молодой человек его возраста имеет кучу недостатков. А у Пашии недостатков-то не было!

Она рассказала несколько историй из школьной жизни сына,потом поднялась и вздохнула:

— Вам, наверное, пора ехать.

На прощание Стас подал ей руку и пожал вялые пальцы. Итак,он вытащил пустой билет. На очереди — гостиница. На всякий случай стоитпроверить, не засветилась ли там Регина собственной персоной.

— Не могу точно сказать, как выглядела таженщина, — пожал плечами один из дежурных, которому Стас показал еефотографию. — Она была в длинном черном пальто и в сапогах. На голове —платок. Очки с затемненными стеклами. Разве скажешь, какое там под ними лицо?

— То есть вы запомнили исключительно одежду, а невнешность, — констатировал Стас. — Какого она была роста?

— Чуть пониже меня, метр семьдесят примерно. Стройная.

— А возраст?

— Шут их разберет, этих баб. Иной раз идешь, смотришь наее задницу, думаешь — студентка. Заходишь спереди — кошелка старая. Думаю, этойне больше сорока.

Описание в любом случае никак не подходило к РегинеНиконовой, которая была дамой миниатюрной. Со стройностью там тоже былипроблемы. Кроме того, в коридоре ее квартиры Стас не заметил длинного черногопальто, только куцее драповое. Нет-нет, в гостинице проживала совсем другаядама.

Если Стас все понимает верно, незнакомка, котораязарегистрировалась здесь под именем Регины Никоновой, и увела у Воробьева пистолет.

Бессонов подкатил к дому Насти на полчаса раньше срока. Тоесть он собирался приехать точно в назначенное время, но с самого утра вседумал, как он поедет на встречу, и поэтому промахнулся. И что теперь ему делатьэти полчаса до появления Фокина? Сидеть в машине и пялиться на часы как-тоглупо. Вдруг Наст?? заметит его из окна? Что она о нем подумает? Стас понятия неимел.

Может, она вообще о нем не думает. И ее заботит толькоздоровье Руслана Фадеева, который борется за жизнь в городской больнице. Онрешил выкурить сигарету и тогда уж идти. И тут увидел Захара Горянского.

Горянский шел прямо к Настиному подъезду. На нем былокороткое полупальто в талию и кашне со сложным узором. Встречный ветер трепалчерную гриву волос, которую Захар время от времени отбрасывал назад, дергаяголовой. В последний момент он изменил курс и свернул к булочной-кондитерской.

Стас выбрался из машины и, отшвырнув окурок, потрусил кподъезду. Взбежал по лестнице, коротко позвонил и начал перетаптываться отнетерпения. Через минуту Настя распахнула дверь и, поздоровавшись, залиласьрумянцем, хотя появление Стаса не должно было ее смутить, потому что о встречеони договорились заранее.

— Там, внизу, Захар, — сразу же сообщил он.

— Где — внизу? — растерялась Настя.

— Пошел в булочную. Наверное, он к тебе в гостиприехал.

— Господи боже мой, — сказала она, пропуская Стасав квартиру. — Что это на него нашло?

В коридоре было тесно. Стас стоял совсем рядом, и Настя дажеслышала, как он дышит.

— И часто на него находит? — спросил Стас, снимаякуртку и прилаживая ее на вешалку. — Что-то он в последнее времяактивизировался, как гонконгский грипп.

— Может, он по делу? — пробормотала Настя.

Стас вошел в комнату и огляделся по сторонам. Надо же, онстолько раз пытался представить себе, как она живет, и ни разу не угадал. Вквартире у нее оказалось просторно и очень светло.

— Хочешь кофе? — спросила Настя, изо всех силпытаясь справиться со своим идиотским румянцем во всю щеку, который Стас,конечно, заметил и непонятно как расценил.

По его лицу вообще никогда и ничего не было понятно.

Конечно, он о ней невысокого мнения. В ее пассиве трижениха, да плюс Руслан Фадеев, да еще дурацкий Захар, который нахальновтиснулся в ее жизнь… Кошмар. Кстати, что делать с Горянским, если он действительноявится, она понятия не имела.

— Так как насчет кофе? — переспросила она.

— От кофе я бы не отказался, — ответил Стас, и тутпозвонили в дверь. — Вот и торт пришел, — не без ехидства добавил он.

Он был уверен, что Горянский купил именно торт. Это гораздосолиднее шоколадки или пирожных. Дарителя торта скорее пригласят к столу, чемдарителя коробки конфет. То есть чашку чая Захар себе наверняка обеспечил.