Май с Миком не очень удивились данному предложению — у подполковника практически не было других вариантов, а парни лишний раз убедились, что он не зря получил повышение и не зря занимает своё место в полиции.

— Нам нужно время подумать, — сдержанно ответил Май. — Я командир пятерки, но это решение не могу принять единолично. 

— Я знаю, что можешь, — к скрытому удивлению Мая спокойно возразил подполковник Роннигус, — но уважаю твоё решение, — с уважением добавил. — Я предложил опасное и для вас по многим моментам неприемлемое задание, поэтому понимаю твоё желание посоветоваться с друзьями. 

— До вечера я дам ответ, — сухо произнёс Май, поднимаясь и собираясь уходить — решение нужно принимать быстро.

— Я буду ждать, — Диннар сдержанно кивнул парням, и те вышли из его кабинета, чтобы связаться с друзьями и договориться о встрече — серьезный разговор должен состояться лицом к лицу, доверять его фоннору однозначно было нельзя.

К вечеру все члены боевой пятерки Мая Данери собрались у Мая в номере гостиницы. Повезло, что Колин с Анатолем и Дан находились в нескольких часах от столицы Юга и смогли быстро приехать.

На дверь и на стены был навешан полог тишины, и парни за ужином обсудили предложение подполковника Роннигуса. 

Май, Мик и Колин высказались за принятие предложения, Дан — против, а Анатоль — воздержался, заявив, что как решит командир, так он и поступит. 

— Вы спятили? — тихо цедил Дан. — Незаконное проникновение на территорию члена императорской семьи кем бы то ни было завершается тюремным заключением. А что ждёт в данном случае военных магов?! Да если нас поймают, нам светит военный трибунал, позор и, скорее всего, смертная казнь!

— Дан верно говорит, — хмуро согласился Анатоль. 

— Это если нас поймают, — возразил Колин. — А нас не поймают! Но для этого нам нужны вы оба! Потому что только впятером мы действительно сила!

— Колин тоже верно говорит, — задумчиво изрёк Анатоль, а Май бросил на него хмурый взгляд. 

— Анатоль, ты бы определился, кто из них верно говорит, — проворчал Май.

— В том-то и дело, командир, что они оба говорят верно, — спокойно ответил целитель, медленно попивая воду из стакана. — Дан прав, и Колин тоже прав, потому что без Двойника и Целителя вам там ничего не светит, — у принца Оливара Теней рода в поместье явно пруд пруди. 

— Какой будет план, если мы возьмёмся за эту авантюру? — Дан выглядел очень мрачным. С остервенением он разрезал стейк на тарелке и создавалось впечатление, что и тарелку он тоже сейчас разрежет.

— Пока не имею понятия, — честно признался Май, тщательно пережевывая свой кусочек мяса.

— И угораздило вас снова наткнуться на эту девку! — в сердцах недовольно воскликнул Дан и отшвырнул от себя столовые приборы. — С ней одни неприятности!

— Это какие же? — процедил Колин, прожигая друга недовольным взглядом. — Она не сдала нас, никому ничего не рассказала о нашей выходке. И сейчас разве виновна, что Май и Мик стали свидетелями беспредела, устроенного принцем? Она даже не знает о предложении Роннигуса.

— После встречи с ней ты сам не свой, — обвиняющее произнёс Дан, впиваясь в Колина взглядом. — Стал другим.

— Это каким же? — холодно ответил оборотень. — Перестал по бабам с тобой таскаться? В этом мои перемены? И ты винишь в этом Елению?

— Елению, — передразнил Дан, а Колин нахмурился. — А кого ещё?! — процедил недовольно Дан. — Не жена, не любовница, даже не девушка твоя, а ты словно помешался!

Май, Мик и Анатоль переводили хмурые взгляды с одного друга на другого, но не вмешивались. Эти двое стали лучшими друзьями между собой, и не так давно между ними словно «собака пробежала» — давно пора им выяснить между собой отношения.

— Я не помешался, — сдержанно ответил Колин Мароу. — Только ничьи запахи меня теперь не привлекают, а для оборотня запах — это главное в девушке. И ты это знаешь, потому что ты ... мой друг, — с нажимом добавил оборотень. — То, что предложил Роннигус, конечно, опасно, — серьезно  продолжил он. — Но вспомни военную присягу, которую мы давали при поступлении на военную службу. По своему значению она стала нравственным и боевым законом нашей жизни, подлинным кодексом поведения военного мага.

Дан насупился ещё больше, а Май вдруг встал и тихим голосом стал произносить слова Воинской присяги, приложив ладонь правой руки к сердцу:

— Я торжественно присягаю на верность своей империи. Клянусь свято соблюдать ее законы, — все члены боевой пятерки тоже поднялись и теперь по очереди уверенно присоединялись к повторению присяги: — Строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно выполнять воинский долг, мужественно защищать свободу и независимость Ровении, защищать от любого произвола и несправедливости народ и каждого подданного в отдельности, — последние слова друзья закончили все вместе, переглядываясь  понимающими взглядами.

— Я никого не хочу заставлять, — строго произнёс Май, поочередно пристально посмотрев на каждого друга. — Хотя и могу, как ваш командир, — он сделал выразительную паузу, чтобы все парни прониклись сказанным. — Вы знаете, что посоветовал мой отец в данной ситуации. Но... То, что сотворил принц Оливар, это произвол и беспредел на высшем уровне. Он воспользовался своим положением и неприкосновенностью. Нас учили свято чтить и уважать членов императорской семьи, но в данном случае я лично не смогу остаться в стороне. Даже без предложения подполковника Роннигуса, думаю, я предпринял бы меры для спасения женщин.

— Почему Роннигус не может обратиться к полковнику Корденису? — все ещё ворчал Дан, хотя уже понимал, что парней одних не отпустит на это опасное «мероприятие».

— Я так понял, там замешана тайна, связанная с девушкой, и подполковник не хочет, чтобы о ней узнали, — выдал предположение Мик. 

— И сейчас на Юге совершенно накалённая обстановка, голова подполковника занята «невидимками», и мы для него наилучший вариант, — добавил Май.

— Я и говорю, что с этой девчонкой одни неприятности, — в последний раз проворчал Дан. — Придётся ее вытащить и попросить свалить в другую империю, чтобы больше не попадалась нам на глаза.

Парни в ответ усмехнулись и облегченно выдохнули — без Двойника почти любая задуманная операция заранее обречена на провал.