— Почему вы задержались, господин Холд?

— У меня были дела, — с каменным лицом ответил Ник.

— Вот оно что? — театрально удивился Юрий. — Я полагал, ваше дело — присматриватьза другом.

Ральф закаменел, сложил руки на груди.

— Беспокоитесь? — улыбнулся Фостер. — Не стоит.

— У господина Бонка утомленный вид. Вы вроде бы целитель? Или бескорыстная помощь не входит в ваши обязанности?

Фостер тихо рассмеялся и ответил:

— Иногда. А сейчас я бескорыстно помогу вам. Советом. Зависимость проще не допустить, чем от неё избавиться.

Юрий не ответил, ни словом ни жестом. Ушел, даже не напомнив Ральфу о будущей встрече во дворце. Впрочем, разве об этом можно забыть? Николас протянул ему руку, и Ральф с кряхтением поднялся из-за стола. Разговор вымотал больше, чем он думал. Кажется, вчера он и то устал меньше. А ведь им еще идти на занятия. Не успел он спросить о сестре, как в класс заглянул один из преподавателей и, сообщив им радостную весть — до рождества они сняты с дежурства, отправил их учиться.

— Не волнуйся, Алиана в порядке, — быстро сказал ему Ник.

Ральф кивнул, вечером он как следует расспросит обо всем Фостера, а пока — история, математика, физика. Что там у них еще? Обществознание. Империя не зря гордится своими офицерами.

Николас вернулся к своему обычному состоянию молчаливой задумчивости. Даже на вопрос историка не удосужился ответить, наверняка без злого умысла. Он просто его не слышал, сидел и смотрел на Ральфа, а вернее, сквозь него. Он и друга не слышал, отмер только к ужину, когда подчистую умял содержимое собственной тарелки.

— Не сходится, — заявил он и отставил пустой бокал.

— Что именно? — Ральф безуспешно сражался с пересоленной рыбой. Это надо так испоганить блюдо, похоже, придется ужинать хлебом.

— Ничего не сходится… — Ник зло мотнул головой.

Ральф хохотнул. Да уж. У него тоже много чего не сходилось. К примеру, интерес его высочества Юрия, который Ник связывал исключительно с Алианой. Может быть, основная причина и заключалась в сестре, да только Ральф давно не невинный мальчик, чтобы не замечать очевидных поползновений в свою сторону. Это же надо так вляпаться! И смешно, и противно.

— Что это было вчера, с Ани? Да и с тобой, ты был похож на кровавую эктоплазму. Экзотично и немного … стрёмно?

— Вот это и не сходится, — Николас печально на него посмотрел. — Почему вы оба ничего о себе не знаете?

— Ты о чем? — Ральф напрягся, резко заболела голова, и в ушах он услышал ритмичный стук собственного сердца. Что это? Неужели страх?

— О ваших способностях, о вашем чертовом лесе! — неожиданно вспылил Ник.

— Интересный вопрос, — он кивнул. — Но еще интереснее, что знаешь о нас ты, юный господин Холд.

Фостер дернулся, будто бы Ральф влепил ему пощечину. Опустил плечи и ответил:

— Ничего.

— Ну хоть в чем-то мы с тобой равны, — заметил Бонк и, промокнув губы салфеткой, предложил: — может быть, вместе до чего-то додумаемся?

Николас поднял на него глаза.

— Ты слишком человечен для настоящего демона, друг мой, — тепло улыбнулся он.

— Демона? — Ральф задумчиво потер подбородок. — Ты, конечно, гений, Фостер. Но, по-моему, тут ты сам себя перемудрил. Где ты видел нищих демонов? Тебе не кажется, что на эту роль больше ты подходишь?

— Думаешь? — серьезно уточнил у него Ник, а потом рассмеялся вместе с Ральфом — тот важно ему кивнул.

Ральф намазал кусок хлеба джемом, а потом скривился, заметив пустую кружку. Когда он успел допить чай? Пришлось вставать из-за стола, заодно и Фостеру чаю принес. Демон, ну надо же. Он рассмеялся, удивляясь странной шутке Николаса. Поставил перед другом кружку и, с удовольствием вытянув ноги, сделал глоток.

— Почему демон? Если тот когда-то и существовал, в чем я сомневаюсь, то наш великий прадед победил его много веков назад. У нас и свидетельство имеется.

— Это какое? — заинтересовался Фостер.

— Как минимум девиз в семейной усыпальнице, — пожал Ральф плечами и нахмурился, сосредоточенно цитируя выбитые на потолке слова: — «и демона кровь красна», — он запнулся.

Демона кровь красна… разве из слов этих вытекает смерть?

Ральф сощурился, разом вспоминая мрачные слухи, витающие вокруг Эдинбурга. Если бы только слухи. Ему самому как-то довелось видеть случайно выжившего в лесу туриста. Что там осталось от того туриста — растение, неспособное себя обслужить. Не слишком ли страшное наказание для того, кто вздумал войти в чащу без Бонка? Только и сами Бонки не всегда находили дорогу домой. Рэндольф, как и Ани, обожал лес. И он обожал, а теперь — ненавидит.

Снова голову его пронзила боль.

«Ты сопротивляешься мне, мой мальчик…»

Он закрыл глаза, чувствуя легкое прикосновение Ника ко лбу и тихо сказал:

— Нет, здесь что-то не так…

— Что-то? — с усмешкой повторил Фостер.

Ральф зло поджал губы. О да! Не что-то, всё — не так! Что он видит во снах? Что глядит на него глазами погибшего брата? Что живет в нем самом, что крадет его мысли, заставляя всякий раз забывать о собственной ненависти?

«И ты скоро вернешься ко мне…»

Никогда.

— Кто мы для него? — сжал он кулаки. — Пища? Жертвы? Слуги?

Ник покачал головой, с жалостью на него посмотрел и ответил:

— Ты судишь его человеческими мерками, но оно — не человек.

Ральф потянулся к бокалу, в несколько глотков допил остывший сладкий чай.

– Не человек… — повторил он за Николасом и пальцами отбил ритмичную мелодию на твердой поверхности стола. Оглядел шумную столовую, хмыкнул, отмечая единственные свободные места — вокруг них с Фостером. Откровенно бояться магов — стыдно, курсанты военной академии предпочитали их не замечать.

«Люди… они всегда вас предают. Нас предают…»

— А мы с тобой, Ник? — взглянул он в темные глаза друга. — Ты уверен, что нас можно назвать людьми?

Фостер склонил голову к плечу.

— Оправдываешь его? Или себя?

Ральф досадливо дернул щекой. Оправдывает, даже сейчас. Он всегда его оправдывал, оставляя любимому лесу крошечный шанс. На что? Вернуть ему брата? Злая усмешка искривила губы.

Люди…Что ему до людей? Выросший в уединенной крепости, он никогда их не понимал. И не пытался понять. Зачем? В детстве у него был брат, теперь появился Ник. Что до женщин, он и не думал связывать с кем-то свою жизнь, а желающих временно скрасить ему одиночество было предостаточно.

Кто-то громко окрикнул Фостера. Николас поднялся из-за стола, приветствуя троих неизвестных Ральфу военных. Один из мужчин показался ему знакомым. Бонк напряг память, кажется, одного из них он как-то раз видел рядом с Холдом. Именно этот мужчина шагнул к ним, делая Нику знак ждать его на месте.