– Рад тебя слышать, – заявил он. Тимур всегда такговорит, это у нас вроде пароля.

– Не спеши, – хмыкнула я, – в смыслерадоваться, я с просьбой.

– Наконец-то. Ты никогда ни о чем не просишь, и этоменя тревожит. Что я должен сделать?

– В твоем ресторане «живая» музыка, а у менябезработная скрипачка.

– О господи, другой просьбы у тебя нет? – вздохнулТагаев.

– Нет, – ответила я. – А эту что, невыполнишь?

– Выполню, конечно. Правда, я понятия не имею, на койчерт мне скрипачка, но если тебе так хочется... присылай.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

– Ты помнишь, какой завтра день?

– Помню.

– Тогда до завтра, – сказал Тимур, и мыпростились.

Я набрала номер Ритки, уж если выступать в ролиСанта-Клауса, то по полной программе.

– Надо помочь одной беженке из Таджикистана, у нее неткаких-то документов. Деда просить или сама займешься?

– Чего его по пустякам беспокоить, – усмехнуласьРитка. – Диктуй фамилию, запишу на прием, здесь все и решим. Девчонканашлась?

– Нет. Зато есть нехорошее, предчувствие.

– У меня будет полчаса свободного времени, выпьемвместе кофе? – спросила Ритка.

– Конечно.

– Тогда я перезвоню.

«Ну вот, сделала доброе дело, – похвалилась я самойсебе. – Глядишь, на том свете зачтется». Обычно я только пакощу гражданам,потому теперь страшно собой гордилась. Даже настроение улучшилось. Может,открыть бюро добрых дел – и депрессухи как не бывало?

Тут из подъезда появилась Светлана, это отвлекло меня отприятных мыслей. Брови девицы были нахмурены, лицо сердитое.

– Навещали подругу? – посигналив и тем самымобратив на себя ее внимание, спросила я и распахнула правую дверь.

– Навещала. Что в этом особенного? – злопоинтересовалась девушка.

– Садитесь, я вас подвезу.

– Обойдусь. Не тратьте на меня свое время. Я ничего незнаю. Слышите, ничего. Меня там даже не было.

– Где? – невинно поинтересовалась я.

– Да пошли вы... – рявкнула девица и торопливозашагала прочь. Я помахала ей рукой на прощанье.

Девчонки нервничают. Впрочем, повод для беспокойства налицо:подруга не ночует дома и не отвечает на звонки. Хотя, возможно, не отвечаетлишь родителям, а подружки в курсе, где ее искать. Наверное, я бы так и решила,если бы не истерика Кати и страх в глазах Светы, хотя, по ее же собственнымсловам, «ее там не было». Где там? На скамейке в парке? Что-то девчонкискрывают и это «что-то» их здорово беспокоит.

Можно было бы понаблюдать за Светой, но вряд ли это дастрезультат, девчонка хитрая, и я ей явно не понравилась. Встречаться с Юлейсейчас она поостережется, проще позвонить и предупредить, что ее ищут.

Вот только не ясно, от кого или чего девочка прячется.

Если в парке что-то произошло, разумнее вернуться домой подзащиту родителей. Это для меня разумней, а в их возрасте... Надо полагать, ястарею, шестнадцатилетние девчонки кажутся мне несмышлеными детьми.

Однако такие детишки вполне способны наломать дров.

Ожидая звонка от Ритки, я съездила к Валентине, не засталаее дома, оставила записку. Как раз и Рита позвонила. Времени у нее было мало,кофе решили выпить в конторе. Двигая в сторону приемной, я встретила Деда.

– Ты ко мне? – спросил он.

– Нет. К Рите. Надо посплетничать.

– Раз уж ты здесь, выпьем кофе в баре. Оттуда позвонишьРите, она спустится.

Я согласно кивнула, и мы отправились в бар. Разумеется, яожидала, что Дед захочет мне что-то сказать, и то, что сделать это он задумал внеформальной обстановке, меня только настораживало. Сейчас начнет вещать онашей ответственности перед народом, необходимости помнить о том, что мы всегдана виду, а многочисленные враги только и ждут случая... Время от времениприходится все это выслушивать, в такие минуты я откровенно скучаю, а Дед,конечно, злится. Но в этот раз о делах или об одном-единственном деле, котороеон доверил мне, Дед говорить не пожелал.

– Думаю махнуть куда-нибудь на выходные, – заявилон. – Не хочешь присоединиться?

– Если будет время, – кивнула я. Дед поднял брови,собираясь выразить недоумение отсутствием того, чего, по общему мнению, у менязавались, но тут, должно быть, вспомнил, что дал мне работу. – Созвонимсяв пятницу, – предложила я.

– Что там с девочкой? – все-таки спросил он.

– Пытаюсь ее найти. Скажи, все дети так надоедливы ибеспокойны в этом возрасте или бывают исключения?

– Откуда же мне знать? Достоверно могу сказать лишьодно: в шестнадцать лет ты была прелестным ребенком, умной, доброй и оченьвеселой. Я помню, как ты смеялась, просто так, оттого что светит солнце.

– По-моему, это признак идиотизма, ты не находишь?

– Признак идиотизма шляться по кабакам в компаниипьяного дегенерата и делать наколки на руках.

– Коля практически не пьет, – вступилась я засвоего друга.

– Тогда ему стоит за тобой приглядывать.

На счастье, в баре появилась Ритка, и Дед оскудел словами,по-настоящему так и не успев разойтись. Ритка не торопясь приблизилась, Дедджентльменски пододвинул ей стул и поспешил откланяться.

– Воспитывал? – заговорщицки спросила Ритка.

– Не успел. Сегодня мне везет.

– Дед надеется, что ты вернешься. Сегодня сам сказалмне об этом. Ты же знаешь, не очень-то он любит откровенничать, а тут прямо таки заявил... он в тебе очень нуждается. Может, правда перестанешь дурака валятьи вернешься на работу?

– Может, ты лучше заткнешься? – внесла я встречноепредложение, и Ритка поспешила сменить тему.

– С женой Якименко встречалась?

– Имела удовольствие.

– Психушка по ней плачет. Как-то назвала меня«милочкой». Представляешь?

– Надеюсь, ты ей мозги вправила?